Крысолов. Флора Эйзенштейн

питания и женского белья, утонул в бездне интернета вполне жизнеспособный и интересный портал знакомств, который мог бы стать альтернативой современных соцсетей, осталась нераспроданной партия китайских кроссовок, которые были в один из сезонов так популярны. Одному увлечению Пашка остался верен – еще со школы он не разлучался с фотокамерой и делал отличные снимки. Они иногда становились идеальными иллюстрациями к моим статьям на новостном портале или даже в журналах. Паша однажды даже выставку делал и был награжден за свои работы какой-то грамотой от местных властей. Хотя был достоин значительно большего, но ему, как всегда, было некогда долго и серьезно заниматься этим вопросом – отбирать и высылать куда-то свои работы, находить пути на фотографический Олимп, делать имя.

      Паша суетился и бегал, ему до всего было дело. С камерой на плече он мотался по всему городу и зачастую о каких-то происшествиях знал раньше полиции. Очень полезный друг для журналиста. Впрочем, Пашка мой единственный, а потому – самый лучший и самый полезный друг без вариантов. Вот так сложилось.

      Была в нем еще одна диковинная странность – он очень любил теории заговоров и увлекался всякой паранормальной чертовщиной. Временами он прибегал ко мне на работу, чтобы показать очередной снимок «чего-то странно светящегося в ночном небе» или прочесть длинную лекцию о том, почему на каком-то диком пустыре так забавно – кругами – растет трава. И о городе он знал потрясающе много (про все мистические скелеты в шкафу уж точно), так что если бы не его страсть к чертовщине, он бы мог любого краеведа и экскурсовода за пояс заткнуть.

      С этим своим потрясающим увлечением он стал очень полезен мне с Олей. В хорошую погоду мы выбирались куда-то погулять втроем, и тогда мой добрый школьный товарищ взахлеб рассказывал о каждом доме, заборе и канализационном люке, который нам попадался. Оля, кажется, не все успевала понять и разобрать, но всегда оставалась в восторге от этих совместных прогулок. Она даже завела специальный альбом, в который рисовала все, что ей особенно запомнилось после прогулок с Пашей. Получалось не очень хорошо и внятно, но думаю, все равно было полезным занятием.

      Пожалуй, самой интересной нашей вылазкой была прогулка на остров. Есть в нашем городе такой – небольшой пятак, скала посреди реки, аккуратно зажатая между двумя заселенными берегами. Паша этот «пуп земли», как он его окрестил, очень любил. Обещал написать о нем книгу, но особо в это верить не приходилось – бурная натура не позволила бы. Но не без восторга он рассказывал, что когда-то этот пуп был значительно более внушительным по размеру: высокой скалой с уступами. Тогда и города никакого не было, была только бурная река и дикое поле. Реку усмирили, когда поставили плотину, уровень воды поднялся, течение стало менее стремительным, а пуп стал совсем мал.

      – В давние времена, – вещал Паша, закатывая глаза, как будто припоминая эти самые времена, – это была устрашающая, величественная скала посреди бурной реки. Многочисленные пороги и скалы