Суть. Олег Александрович Шештанов

ышающийся над всем городом. На том холме стояло здание великолепной красоты. Все жители того города по-разному смотрели на возвышающийся холм, ведь давным-давно на нем все они погибли…

      Каин, по своему обычаю пил вместе с мамой чай. Был вечер, и хорошим считал он это занятие, ведь, кроме того, он и не знал другого счастья в жизни своей.

      –Мама, я хочу учиться на черного человека.

      –Грязное это дело, сынок, ты знаешь, что их никто не любит, а угль, что несут они, сломит твою спину, пожалуйста, не делай этого.

      Конечно, сын сделал вид, что слова мамы просветили его, но сам для себя он уже давно наметил свой путь.

      Черные люди держали в страхе весь город. Кто-то из них иногда притворялся обычным человеком, но все его лицо, выдавала душа. На том холме они теперь собирались постоянно и, словно напоминая людям о их смерти на том месте, совершали таинственные обряды, во время которых тот холм, словно освещался невидимым светом.

      Некоторые называли их угленосами, а обучались они на окраине того прекрасного светлого города. То место, где они становились черными, отражалось темным пятном на весь город, а ученики, словно сорняки, выходя из того места, распространяли эту тьму на жителей города.

      Каин уходит из дома, ссорится с мамой и светлым, девственно чистым человеком попадает в самое темное место, которое только можно было представить. Мальчика манил странный парадокс: как такие темные люди могут озарять светом столь великий холм? Он понимал, что многие не любят их, потому что свет, создаваемый ими напоминал им о смерти, что когда то их настигла.

      Начало учебы ознаменовал странный обряд не понятный Каину. Пройдя его, он словно прошел через пыльное облако, а на глаза его надели серые очки, сквозь которые он уже не мог видеть мир, как видел его прежде. Попав сюда, он словно упал в какую-то жидкость, которая медленно катится вниз.

      Учеба шла тяжело, но при этом время летело незаметно. Была главная книга, о ней так много говорили, но ее так мало читали. Многие использовали ее как подставку для телефона, ведь она всегда лежала на столе у каждого ученика, но очень редко использовалась. Многие спали на парах, некоторые учителя предпочитали не обращать на это внимания, ведь как говорится: «Не вольник, не богомольник».

      Поговорка была хорошей, но почему-то на обрядах, совершаемых утром и вечером, все резко о ней забывали. Словно стадо овец, заместитель пастуха гнал студентов на место, которое, как предполагала главная книга студентов, должно было быть святым. По сути же, для всех то место стало обычной аудиторией, в которую они каждый вечер, словно на дополнительную пару, заходят поспать.

      Часто в том черном месте проходили какие-то торжественные революции. Такие же темные гости приезжали из других городов и делали вид, что открывают новый эверест, который на самом деле, уже давно открыли, на котором уже давным-давно в вечной мерзлоте лежат трупы других людей. Каина, как и остальных, заставляли ухаживать за этими темными людьми. К слову, все они опять же говорили о главной книге студентов, но все они, словно ни разу в жизни ее не открывали, словно у них она так же лежала на краю стола и служила подставкой для какой-нибудь другой, более интересной книги.

      Гораздо более любимым местом для всех черных людей и тех, кто только готовился почернеть, была комната, где они потребляли строго духовную пищу в виде чтения книги. В книге, которую они читали, опять же говорилось о той самой важной книге, что лежит у всех на краю стола. Почему же ее никто не читал как пищу духовную?– все считали себя недостойными, да и мало ли кто-нибудь создаст какую-нибудь «ересь», прочитав ее без важных лиц, которые в ней разбирались. Кстати говоря, именно важные лица и писали толкование книги. Писателей этих давно уже никто не видел, но книги их читали. Никто не дерзал даже подражать им, ведь все считали себя недостойными. Каин видел главный парадокс: у всех была цель – стать такими же черными, как важные люди, что толковали главную книгу, но при этом все словно боялись открыть ее и хоть какое-то подражание тем людям считалось зазорным.

      Надежда

      Темным вечером я шел по улице и пытался увидеть в глазах людей что-то хорошее. Какое же глупое, по большому счету, занятие искать любовь…

      Все люди были злыми, никто не поднимал глаз и не смотрел на меня в ответ, иногда кто-то, все же чувствовал мой вопросительный взгляд и поднимал свои глаза на меня, но даже они были на столько жестоки, что появлялось ощущение, будто я сделал им что-то ужасное. Муж и жена шли рядом друг с другом и смотрели каждый в свой телефон. Как-же это странно, подумал я. Неужели они уверены, что завтра снова смогут друг друга увидеть, обнять? Так почему же сейчас они так безразличны, словно и не знали рядом идущего с собой.