Легенда о Тёмной Принцессе. Анастасия Князева

он справлялся. Он выставил перед нами с Виктором две огромные тарелки лапши, большую чашку горячего шоколада, огромную кружку алкоголя перед Виктором и миску с какими-то тряпками посередине.

      – Справитесь сами? – он указал на миску.

      – Конечно, уже поди не в первый раз.

      Лишь только он удалился, как я выпучила глаза, осознав очевидное:

      – Постой, его никак не смутило то, что мы оказались тут, не заходя через дверь, что я вся в ожогах и сижу в большой футболке и коротких шортах, в которых люди скорее спят, нежели гуляют в начале марта?

      – Ну, насколько мне известно, здесь сейчас апрель.

      Я часто заморгала, пытаясь понять о чём он.

      – Здесь?

      – Да, здесь. Мы в другом измерении, – он говорил это будничным, обычным тоном, доставая и отжимая тряпку из миски, – дай свою руку.

      – Что-что-что? Другом измерении? Это где? Разве в другом измерении не должно быть всё наоборот?

      – Корявая, я попросил тебя дать мне руку. И ты говоришь так, будто бы другое измерение всего одно. А их тысячи. Между ними очень сложно передвигаться, чтобы случайно не влететь куда-то не туда, или же не застрять в промежуточных измерениях. Ещё хуже, если ты переместишься, а твоя нога нет, -я ужаснулась представив картинку, – Тебе не стоит переживать по этому поводу, я передвигаюсь телепортациями уже около тысячи лет и могу это делать довольно спокойно.

      Новое восклицание тут же с изумлением сорвалось с моих губ:

      – Тысячу лет?! Ты всё врёшь, тебе не может быть тысячу лет.

      – Ты права, мне больше, – он откровенно насмехался надо мной, – И пойми, Ами, всё очень относительно. Я передвигаюсь так тысячу лет относительно твоего мира. Относительно других, гораздо меньше. Это ещё одна сложность измерений, время идёт везде по-разному. Ты можешь попасть в такое, где сотня лет пройдёт, как год в твоём мире, а можешь оказаться и там, где всё будет наоборот. Ты дашь мне чёртову руку, или нет?!

      Я наконец-таки протянула ему руку и он кое-как, криво обмотал её тканью, которая оказалась на удивление длинной. Видимо это и были пресловутые бинты.

      – Не очень-то ты стараешься, – указала я на криво обмотанную вокруг моей руки, дряхлую тряпку.

      – Это и не нужно. Смотри, – он стал потихоньку разматывать тряпку обратно и к моему изумлению, все ожоги на руке исчезли.

      – Вау. Мне бы такие после занятий не помешали.

      – Ни чуть, твоему телу надо запомнить ощущение боли как следует и научиться абстрагироваться от него. И вообще, чем больнее тебе в учёбе, тем менее больно тебе в бою. Я сделал для тебя исключение сегодня, поскольку ты и вправду была сильно напугана и подавлена своим собственным сознанием.

      – Спасибо тебе большое, – в этот момент он заканчивал обматывать мою последнюю видимую пострадавшую часть тела.

      – Без сентиментальностей, ты же знаешь, они наводят на меня скуку. Ох, а вот и наша гостья, пунктуальная леди.– А? – я обернулась и заметила девушку надвигающуюся на нас.

      Полночь.

      Глава VII

      Всё утро Эванджелина