Мигель и Марисол. Антонио Микулич

почему-то светящийся человек. Очень старенький. А однажды утром, перед тем как присоединится к медленным движениям Марисол, Мигель подошел к пруду и сказал:

      – Рыбка, это ты стираешь своими кругами?

      Но рыбка не отозвалась, зато ивы вдруг зашелестели, зашебуршали своими иголками серебристыми. И вдруг лягушка ответила вместо рыбки каким-то доселе неслыханным «Ква». Не обычным своим уверенным «ква», а долгим и протяжным как волчье завывание: «кваааааууууааа!». Марисол уронила меч и осела на корточки.

      – Собиратель платья!

      – Марисол, – спросил Мигель, – Я точно не корнеплод?

      – Точно! – учительским тоном сказала девочка.

      И тут рыбка плеснулась на воде, и круги побежали во все стороны.

      Почему это так обрадовало Мигеля – невозможно было понять.

      – Собиратель платья! – временами повторяла Марисол, делая очередное плавное круговое движение мечом и прыскала со смеха.

      Они стали бегать к дороге вместе. После медленного меча. Солдаты не прекращали своих усилий. Они уже добрались до развилки. Но странным образом они не могли различить вход на тропу.

      Тень какое-то время не появлялась. Казалось бы, она почти нащупала их, если только именно их она искала.

      И однажды, когда они уже вышли на полянку к верхнему дому, они увидели дедушку во дворе. Он что-то там собирал на лугу подальше и ближе к лесу. И Марисол, как ужаленная, побежала к нему, звеня ножнами. Она плюхнулась рядом с ним и рассказала ему это, потом то, потом еще раз это, потом еще то и уже забыла, что рассказала и что рассказывала, и потом она села рядом с дедушкой и замолчала.

      – Я тоже так думаю, – сказал дедушка, – это же просто здорово!

      – Дааааа! – закричала Марисол, но не очень громко.

      – А что ты тут делаешь? – заговорщицким шепотом спросила она.

      – А вот я тут тебя слушаю, – таким же голосом ответил дедушка.

      Дедушка был очень гибкий и спокойно и с удовольствием сидел на коленях на пятках с оттянутыми назад мысочками.

      – А еще?

      – Давай вкуснятину собирать! – почти закричал дедушка.

      – Даваааааааааай! – закричала девочка, плюхнулась на бок и к дедушке на колено, потому что дедушка сидел на пятках. Дедушка был очень гибкий.

      – Давай! – выдохнул дедушка.

      И так они вкуснятину собирали. Интенсивно. Солнце уплывало за кроны, Марисол зажмурила глазки и свет на ресницах, переливался радугой. И облачка стали таять. Звук топора доносился из-за дома. Дедушка гладил ее по голове. А потом дедушка достал флейту и стал играть волшебную мелодию. Ветер поигрывал верхними ветками лиственниц, а ворон прилетел из-за леса, и донесся его крик. Потом еще раз. Только его никто не видел.

      Мигель колол неисчислимые кубометры дров, не заходя в дом, потом ополоснулся у колодца и влетел в прихожую. И опять понял, что кто-то еще там есть.

      Исабель стояла в дверях комнаты и смотрела туда, где был камин.

      – Он такой сильный?