Предатель. Вернуть любовь. Ана Князева

глазами.

      Молчу.

      Меньше всего на свете мне хочется говорить с ним о своем самочувствии. Просто говорить. С ним.

      – Аня…

      – Убирайся!

      – Аня, прошу тебя. Я не оставлю…

      – Егор, уходи! Вон, я сказала!

      Схватив с тумбы стакан, бросаю в него. Булатов чудом успевает отскочить. Стакан пролетает в сантиметре от его головы, бьется об стену и разлетается на куски. Совсем как и мое кровоточащее сердце.

      – Убирайся! Я не хочу тебя видеть! Никогда!

      Я даже не смотрю в его сторону. Отворачиваюсь. Закрываю глаза.

      Его нет. Не существует. Он для меня пустое место. Подонок и предатель. Убийца моих детей.

      В палату заходит вчерашняя женщина-врач.

      – Что здесь происходит? Анна Алексеевна, как вы себя чувствуете?

      – Плохо. Мне очень… очень плохо. Я хочу, чтобы этот человек ушел. Пожалуйста, выведите его отсюда!

      – Егор Сергеевич, вам действительно лучше выйти.

      – Но я хочу быть рядом с женой!

      Меня это выводит, выворачивает наизнанку. Он. Хочет. Он! Господи, как же я его ненавижу!

      – Ты не понимаешь?! Егор, убирайся! Я хочу забыть тебя, стереть из памяти, как страшный сон! Из-за тебя я потеряла своих детей! Я ненавижу тебя, Булатов! Слышишь?! Я не хочу тебя видеть! Уходи к своей блондинке!

      – Аня…

      Не знаю, что со мной происходит. Я как раненая львица, готова наброситься на него с когтями, расцарапать эту наглую, ничего не выражающую, физиономию.

      Будь под рукой что-то тяжелое, я бы бросила в него не думая.

      – Доктор, прошу вас! Пусть он уйдет! Если он еще хоть на минуту здесь останется, я за себя не ручаюсь.

      – Успокойтесь, пожалуйста. Вам сейчас нельзя волноваться. Все будет хорошо. Егор Сергеевич уже уходит.

      Она теснит его к двери. И в этот раз Булатов не сопротивляется. Я вижу, как он выходит за порог, как закрывается белая безликая дверь.

      И только тогда понимаю, что все это время я даже не дышала. Выдыхаю. Слезы водопадом брызжут из глаз. Рыдания рвутся из горла сдавленным хрипом.

      Больно…

      Господи, как же это больно…

      Ненавижу его. Просто… ненавижу!

      – Анна Алексеевна, ну не убивайтесь вы так. Я понимаю, вам больно. Вы потеряли ваших первенцев, но жизнь на этом не заканчивается. Вы еще молодая, у вас вся жизнь впереди. Все наладится…

      Понимаю, она всего лишь выполняет свои обязанности. Ее задача – успокоить меня и не допустить ухудшения ситуации. Но ее слова только раздражают. Она словно ковыряет мою рану. Лезет туда грязными руками, а я снова ничего не могу сделать! Только чувствую, как из меня по капле вытекает вся моя жизнь. Мечты… Все, во что я верила.

      И я снова проваливаюсь в пропасть. Вниз. На самое дно. В пустоту.

      Это конец.

      Все закончилось.

      Ничего больше нет.

      Ни детей, ни мужа, ничего… Я – никто. Пустая оболочка. Ничто…

      Глава 5

      Утро. Теплое весеннее солнце проникает сквозь створки жалюзи, освещая палату. Маленький проворный луч медленно сползает со стены, бьется в овальное зеркало