Никто не виноват. Салтанат Бодыкова

не знает.

      – Ты об этом хочешь поговорить?

      – Нет, что вы, не хочу, вернее, хочу поговорить, но о другом.

      Дина не отвечала и ему пришлось продолжить.

      – Я позорю своего отца, – молодой человек произнес фразу слишком ровным тоном, чтобы заподозрить в ней трагическую подоплеку.

      – А кто твой отец?

      – Криминальный авторитет.

      – Адик, запомни: нельзя ставить рядом слова «авторитет» и «криминальный». Он не авторитет, он уголовник.

      – Да- а, он сидел, один раз, так, среди бывших заключенных он и есть авторитет.

      – Вот пусть они его так и называют. Не надо в приличное общество тащить этот воровской сленг. Это все журналисты. Ляпают всякую чушь, для красного словца, в своих желтых газетенках, а мы все, не задумываясь, как попугаи, повторяем за ними. Поэтому не надо!

      – Что не надо?

      – Не надо романтизировать бандитов – с этим отлично справляется кино. Называйте вещи своими именами, убийца, а не благозвучный английский вариант, не олигархи, магнаты и воротилы, а воры и грабители, и далее по списку.

      – Я же должен уважать своего отца.

      – Ничего ты этому бандиту не должен. Что- то мне подсказывает, он не рискнул дать тебе свою фамилию. Не оглядывайся на него, живи своим умом, делай, что хочешь, что можешь, что тебе нравится.

      – Я не хочу жить.

      – Ну вот, опять. Ты не хочешь жить, как ты живешь, живи по- другому.

      – Я не так выразился, я хочу умереть.

      – Так умри. Обдумай все и действуй.

      – Я обдумал. Я знаю одно место, там военные из части поле заминировали. Вчера должны были разминировать, но ответственный за это, прапорщик Сидорчук ушел в запой. Мины до сих пор там.

      – О- о, какая будет эпическая смерть!

      – Одному стремно, пойдете со мной?

      – Да ты коварный человек, сам умираешь и другого за собой тянешь.

      – Вы просто стойте и смотрите, а я…

      – Пошли, проверим, насколько ты фартовый.

      На вспаханной земле еще не выросла трава, даже сорная, печальное зрелище голой земли не спасли бы и цветы.