Исповедь игромана. Валерий Вячеславович Копанев

связь с внешним миром. Казалось, органы чувств попросту прекращали посылать информацию об окружающей среде в головной мозг. Мысли, желания, цели, амбиции, переживания, эмоции – тонуло все. Не оставалось совершенно ничего, кроме этого всепоглощающего ощущения. И я все охотнее ожидал очередной возможности отдаться во власть ему.

      – Ау, ау, Панда, ты чего там затих? – неизвестно в какой раз поинтересовалась Лена, активно махая руками перед моими глазами. – Панда, прием, прием!

      В образе панды представал мой игровой персонаж.

      – Да что-то подустал… – ответил я, потерев глаза подушечками пальцев и заново привыкая к шуму зала и его обстановке. – На работе и дома многовато напрягов.

      – Что, все так серьезно? Неужели кто-то покусился на твой бамбук? – спросила она с абсолютно серьезным, непроницаемым выражением лица, эффект которого усиливался благодаря ее классическим очкам. – Ты нам прямо скажи, мы нашу Панду никому в обиду не дадим!

      Кроме Алины, остальные присутствующие громче обычного спорили о чем-то и не обратили на нас внимания.

      – Эх, Кира (так звали ее персонажа), бамбук – это полбеды, – подыгрывал я, – это, так сказать, материальный аспект. – А ведь есть еще и внутренний мир, есть духовная составляющая.

      – Дико слышать подобное от медведя. Уж не в спячку ли тебя тянет?

      – Как ты догадалась? Уж не магия ли тут замешана? (Ее игровым классом был маг.)

      – Нет, это простое женское чутье, – легко парировала она. – Вам, мужикам да пандам, все бы полежать да поесть, а на женских плечиках весь дом держится! А может, и весь мир.

      – Вот и неправда! – не всерьез возражал я, вернувшись в свое привычное состояние. – И я докажу: например, стоит перед тобой банка с огурцами, ты ее и так и сяк, она ни в какую не открывается, но тут появляется на пороге добродушный, славный молодец и, подмигивая, спрашивает: «Помочь, красавица?»

      – Есть у меня дома один такой молодец в сальной тельняшке, которая теперь висит на нем поверх пуза. Подмигивая, он повторяет часто: «Жена, сваргань че-нить и пивасика достань». А на призывы помочь рычит: «Не мужское это дело! Ты проси, когда шкафы с кроватями ворочать надо будет или инструментами работать».

      – Дык он у тебя рукастый богатырь, оказывается!

      – Ага, еще какой. Он и волосатую грудь чешет по-богатырски, приговаривая: «А-а-а, холодненькое… хорошо пошло!» или «Твою дивизию, куда он бьет! Разул бы гляделки! Я в детстве лучше мяч пинал!»

      – Ну не такой же безнадежный твой богатырь-футболист?

      – Ох, Валер, – шумно испустила вздох Кира, – русский мужик, он весь в поговорке: гром не грянет – мужик не перекрестится.

      – А тогда женщина где вся?

      – А женщина без семьи все равно что дерево без листвы, – вдруг подключилась к нашему диалогу Алина. До этого момента она только внимательно слушала нас, то улыбаясь, то кивая.

      – Эх, девчонки, все перемелется –