Самодур, часть вторая. Part II. Артём Денисович Хламцов

минут, Иланов виновато спросил:

      – Тебе что-нибудь принести?

      Не дождавшись от меня ответа, товарищ извинился за беспокойство, развернулся и пошел на выход.

      – Это твоя вина… – обвинил я. Рома остановился, повернул свою голову в мою сторону и продолжил слушать. – Ничего бы этого не произошло, если бы ты послушал меня.

      Полностью повернувшись ко мне, Рома застыл и ответил:

      – Это было не только мое решение. Алина поддержала меня тогда. И ты это знаешь!

      – Чего ты еще ожидал от влюбленной девочки? – недовольно спросил я. – Что она послушает бывшего? Ты еще тупее чем я думал…

      – А чего ты ожидал от меня? – выкрикнул нежеланный гость. Никто еще никогда не общался со мной в таком тоне. – Тебя не колошматили эти бугаи. Не угрожали убить близких. И сейчас ты хочешь повесить на меня вину, за мое решение, принятое под эмоциями и страхом!? Да я виноват. Ты это хотел услышать?

      Сопляк успокоился, и ждал пока я отвечу. Но мне было по барабану на все рассказанные им здесь бредни. Единственное за что я переживал, это чтобы не сорваться и не воткнуть его лицо в бетонную стену. Хотя, это доставило бы мне уйму удовольствия. Скрывать не стану.

      – Я виноват! Да, виноват, за то, что трусливый дурак, – спокойно признался Роман. – А ты виноват в том, что просто молча наблюдал за теми, кто был не в состоянии принять здравомыслящее решение.

      В чем-то малец был прав, и это меня раздражало…

      – К слову сказать, – продолжал Иланов, доставая при этом что-то из своего кармана, напоминающее дневник. – Алина всегда считалась с твоим мнением, чтобы ты там себе не накручивал. Твои слова много для нее значили, раз она так долго хранила эту вещь у себя.

      Товарищ подошел к больничной койке и положил дневник на кровать. Это же мой подарок… Я специально заказывал его из Уэльса, чтобы вместе с блочным луком подарить Алиночке на день Рождение. Подобные подарочки всегда ее мотивировали на победу.

      Когда я взял дневник в руку, открыл его и достал фотографию с того самого дня Рождения. Она сохранила ее! И даже, после всего что между нами произошло, не вырвала мое признание, написанное на одной из страниц. В верхнем правом углу той самой страницы, было указано число: «Двадцать третье августа». Ровно в этот день, должны были пройти соревнования, к которым она готовилась. От ее результата многое зависело, например, заняв первое место, она поехала бы на турнир в Уэльс. Это была ее мечта.

      В своих признаниях, я всегда сравнивал ее с греческой Богиней мудрости Афиной, которая являлась одной из лучших лучниц на Олимпе. Я находил в этом, что-то прекрасное. Что-то, способное продолжать идти ее к своей мечте.

      «Полюбив тебя, я еще никогда не видел, чтобы солнце светило так ярко. Мои никчемные дни, которые я поживаю, наконец-то, стали иметь смысл. Каждый раз при встрече с тобой, мое сердце не способно сдержать тех эмоций, которые испытывает…», – писал я в своем признании.

      «Оставайся такой же прекрасной, смелой, мудрой и