Не от мира сего. Дмитрий Каполь

он тоже видел свое будущее именно таким: на чудесном острове, во дворце, в окружении сотен красавиц, а не при дворе богами забытого короля на краю мира.

      Чародей вспомнил про дудочку и поморщился. Наверняка сказать сложно, но, скорее всего, идея не задалась с того самого момента, как он выбрал дерево для своего чародейского эксперимента. В книге, которую он нашел на чердаке, было написано, что для изготовления дудочки следует использовать побег дерева Сна длиной, равной расстоянию от запястья до локтя левой руки чародея. Это на случай, если руки у мага могли быть разной длины. Побег необходимо использовать в меру молодой и не старше двух лет. Само дерево должно находиться не ближе трехсот шагов от ближайшего водного источника и быть посаженным за пять лет до момента сотворения заклинания.

      Конечно, все это было исполнимо на юге или, в крайнем случае, в окрестностях Высь-Града, где и произрастает дерево Сна, но никак не в холодных Северных землях, где с момента сотворения мира богами не росло такое капризное и теплолюбивое растение. И Ахальо пришлось искать достойную замену материалу для дудочки. Выбор придворного чародея пал на снег-дерево, как более или менее похожее дерево. Тот же белый ствол, раскидистые, клонящиеся к земле ветви, только вместо длинных мясистых фиолетовых плодов – желто-зеленые сережки. Не видя в этом серьезного препятствия, Ахальо нашел подходящее дерево, срезал лозу и, как умел, вырезал дудочку. Раза три ему приходилось ее переделывать, из-за чего в расход пошло несколько деревьев, и к концу эксперимента чародей запутался, где какой инструмент.

      С горем пополам выстругав дудочку, Ахальо, преодолев ком брезгливости, облил ее кровью пойманной им в окрестностях амбара крысы. Об этих минутах он всегда вспоминал не иначе как с содроганием. Его пальцы, казалось, на века запомнили юркое жилистое тело под жесткой серой шерстью. Этот пронзительный и мерзкий писк несколько раз потом будил чародея по ночам. А кровь? Наверняка он что-то надрезал у животного не в том месте, от чего потом два дня пришлось отмывать от крови зверушки потолок и стену за кроватью. Кто бы мог подумать, что из маленькой твари может ударить такой фонтан крови. А уж на то, что это была крыса, рожденная через три дня после полной Голубой Матери, он и не надеялся, просто действовал на авось.

      Подавив рвотный рефлекс, Ахальо глотнул. Одно дело окропить кровью дудочку, другое дело – потом играть на ней. Он выждал положенные три дня и, подгоняемый упреками короля, отправился на изгнание серых захватчиков.

      Денек в тот раз выдался солнечным. Земля, конечно, до конца не просохла, но солнце весело поблескивало сквозь мокрые листья деревьев. Вокруг амбара, у самого края поля сжатой пшеницы, выстроились крестьяне, которых подобные зрелища всегда привлекали. Они наблюдали с любопытством, а после того как все пошло не так, как задумывал Ахальо, еще и со злорадством.

      Окинув высокомерным