Больные люди. Михаил Олегович Бабиенко

попасть в это здание?

      – А вам зачем? – спросил один милиционер с пропитым лицом и большим носом.

      – Я там работаю. Да и не только я. – тут я увидел, что Николай Степанович и Лена подошли чуть ближе и беспокойно смотрят на меня. – Вот мужчина стоит – он начальник мой. Вот девушка стоит – моя младшая коллега. Мы должны пройти.

      – Извиняюсь, товарищ гражданский, – начал второй милиционер, худощавый и высокий паренёк с небритыми усами, – но мы не можем вас пропустить. Нам поступил приказ гражданских на место преступления не пропускать.

      – Место преступления? – удивилась Лена. – А что случилось-то?

      – Это вам знать не положено. – ответил первый милиционер. – Поступил приказ…

      – Сейчас вам третий приказ поступит! – разозлился Николай Степанович. – Я начальник компании, что расположена в этом здании. Эти двое – мои работники. Мы имеем право пройти туда.

      – А я вам говорю, что не имеете. – ответил второй милиционер.

      – Да как вы смеете? Вы хоть знаете, кто я? Я не последний человек в этом городе!

      – Я вас умоляю, товарищ. – ответил ему первый милиционер. – Я столько лет работаю в милиции и столько раз разговаривал с «не последними людьми» в этом городе, что меня это уже порядком достало.

      Тут по лестнице спустился некий человек в сером плаще и подошёл к нам.

      – Слава, нет у тебя сигареток, случаем? – обратился он к первому милиционеру.

      – Никак нет. Владислав Егорович. Кончились.

      – Эх, ты. А что насчёт тебя, Дима? – обратился подошедший ко второму милиционеру.

      – Я не курю, Владислав Егорович.

      – Ясно всё с тобой. – разочарованно сказал Владислав Егорович. Он был довольно бледен, с чёрными не расчёсанными волосами, с небритыми бакенбардами и с безразличным взглядом. Сразу же после облома с обоими милиционерами Владислав Егорович обратился к нам:

      – Товарищи граждане, нет ли у вас сигарет?

      – У меня есть. – внезапно ответила Лена и вынула из-под плаща пачку «Уинстона». Она казалась нетронутой: там максимум отсутствовала одна сигарета.

      – Ты куришь? – спросил я.

      – Нет, я на всякий случай ношу. Вдруг кто спросит.

      Что ж. Это было не самое странное, что Лена проявляла в последнее время.

      Владислав Егорович быстрым движением вытащил зажигалку (судя по эмблеме на ней – трофейную с какой-то войны) и зажёг сигарету. Закурив, он спросил у милиционеров:

      – А чего это вы не пускаете их?

      – Так приказано же было никого не впускать. – ответил милиционер Слава.

      – Гражданских не впускать. А это работники. Их допросить надо.

      – Вас понял, Владислав Егорович. Ну, ребята, – обратился Слава уже к нам, – проходите.

      Мы прошли в здание. В коридорах было довольно оживлённо: сотрудники стояли толпами и оживлённо обсуждали что-то, пока на них грозно смотрели милиционеры. Я задумался: чего это за сыр бор? Убили, что ль, кого? Когда я увидел нашего уборщика, который сидел на стуле в почти