Мувитурия… он был и точка. Таня Дикая

почесать голову через шлем.

      – Сколько их?

      – Шесть.

      – Где они сейчас? Главный их, схвачен?

      – Схвачен, они за входом, в кандалах под охраной двадцати пехотинцев.

      – Двадцать на шестерых? – Удивился прокуратор.

      – У нас приказ, доставить любой ценой.

      – Даже ценой собственной жизни? – Очень серьезно нахмурив брови, не только от услышанного, но и от боли, он поднял свой подбородок, – пока в камеру всех. Главного привести ко мне через час.

      Воин покорно кивнул ему, и пошел своей тяжелой походкой вниз по ступеням.

      «О боги… за что вы меня сегодня мучаете? Может знак какой подаете? Запах цветов этих, который усиливает боль. Шестерых привели…» он направился внутрь меж двух колон, спрятаться хотелось от лучей утреннего, но жаркого солнца, которые резали глаза. Пройдя до кушетки сел на нее, и стал смотреть вдаль.

      – Выпей отвару, он поможет тебе. – Жена прокуратора была красивая, с утонченным вкусом. Она держала медный поднос, на котором стоял бокал с чем-то дымящим. На входе появилась служанка, она несла тазик с холодной водой и белое полотенце.

      Прокуратор прилег на этой же кушетке. Супруга взяв полотенце, намочила его водой, отжала и нежно положила на лоб мужу. – Сейчас будет полегче, – приподняв его голову она поднесла бокал с напитком к его губам. Он сделал маленький глоток, и жестом руки будто отодвинул, показав, что не может пить.

      – Мы одни? – Спросил он

      Супруга посмотрела в сторону служанки, та поняв отклонилась.

      – Да одни.

      Он говорил практически шепотом, ей пришлось немного наклонится к его губам.

      – Привели их, поймали. Говорят, сам Иешуа среди арестованных. Я был уверен, его не предадут. Они же сами просили этой свободы. Лицемерные люди… Сейчас ко мне приведут. Что я должен сказать? Что я обязан по приказу его казнить и всех кто с ним. О боги!

      – Ты можешь их отпустить. Я сама буду говорить со своим братом, буду просить за тебя. Он не откажет мне.

      – Тебе. А мне? Скажет одно, но случайно произойдет снова что-то по его указу. Иешуа стал реальной угрозой римскому престолу. Его воины, кавалерия, легионы. За ним идут города. Не ровен час, когда пойдут открытой войной на Рим, и свергнут твоего брата. Ты готова к этому сама?

      – Он мой брат любимый, но политику его я не приемлю. И тебя во все это втянул. Переложил все на твои руки, чтобы быть чистым. Выдавая личный приказ, тайно.

      – Да и мне нести эту ношу. Те, кто его предал, должны нести ответ. А понесу я приговором.

      – Мне по нраву его учение. Он верно говорит, человек должен оставаться человеком. Его вера… ты знаешь кто предал? – Она взволновано ждала ответ.

      – Догадываюсь. Говорят, в походе, на границе, не было солдат, а солдаты должны были стоять у Иудеи. Вместо них стояли наши Римские. Которые и взяли их, и ночь вели сюда. – От громкого звука метала и крика, прокуратор приподнялся с кушетки и придерживая полотенце рукой на лбу, стал