Тэсса на краю земли. Тата Алатова

ощутила скачок азарта в крови.

      – Может, – низким голосом предложил Фрэнк, – дать тебе фору? Ну я не знаю, оружие какое-нибудь?

      – Я уделаю тебя голыми руками.

      – Многие так говорили.

      Она видела отражение собственного задора в его глазах.

      И рванула вперед.

      Фрэнк был хорош – профессиональный чемпион в боях без правил. Человек, который выжил в тюрьме Хорфилд. Осторожный, стремительный, умный.

      Лупить его оказалось сплошным удовольствием.

      Тэсса помнила, что бывает, когда ее сила вырывается из-под контроля, и очень тщательно за собой следила.

      Поначалу Фрэнк тоже слишком миндальничал, боялся причинить ей боль, но несколько хороших ударов настроили его на нужный лад.

      Они сломали кофейный столик. Перевернули кресло. Разбили вазу.

      Но в итоге Тэсса все же уложила своего противника на лопатки.

      Сидя сверху, она крепко удерживала его руки, пригвоздив их к полу.

      Фрэнк смеялся, больше не пытаясь вырваться.

      На его левой радужке было несколько ржавых крапинок, придававших темным глазам некое хулиганство.

      Белый тонкий шрам чуть пульсировал под правым глазом.

      На скуле наливался синяк.

      Верхняя губа припухла от хука справа.

      В густых черных волосах редко поблескивало серебро.

      – Рано ты начал седеть, – сказала Тэсса.

      – Еще в детстве, – ответил он.

      Со стороны дивана раздался шорох.

      Повернув головы, они увидели, что Холли Лонгли пошевелился и разлепил глаза.

      Расфокусированно посмотрел перед собой, проморгался, потянулся, спросил невнятно:

      – А что… а где… а… зачем? – наконец определился он.

      Тэсса торопливо вытерла кровь из разбитого носа, пока это создание снова не утратило сознания.

      Фрэнк, получив свободу, вальяжно закинул руки под голову.

      Его бедра между ее бедер были твердыми и горячими даже через ткань.

      Тэсса перекинула через него ногу и уселась удобнее на животе Фрэнка, как на подушке.

      – С возвращением, спящая красавица, – сказала она.

      – Я бы выпил чаю, – заявил Холли и не пошевелился.

      – Я бы тоже, – подумав, решил Фрэнк.

* * *

      Мэри, секретарь художника Холли Лонгли, задумчиво рассматривала скомканную записку, которую ей принес курьер – ее подопечный упрямо игнорировал мобильную связь.

      «Уехал исправлять содеянное – очень-очень далеко, на край света. Вернусь ли? Кто знает. Мир полон сюрпризов, никогда об этом не думала? Ты пытаешься нарисовать рассвет, полный молочной нежности, а у тебя выходит зефирная свежесть. Ужасно утомительно».

      Мэри два раза перечитала это послание, ничего не поняла, зевнула и отправилась в постель.

      Во что бы то ни стало ей следовало воспользоваться передышкой и как следует отдохнуть от такого взбалмошного работодателя.

      Глава 6

      Часы показывали два часа ночи.

      Деборе Милн не спалось. Она собрала в гостиной все пять картин Холли Лонгли, которые были в ее доме.

      На ее взгляд, они все выглядели