Похититель грез. Елена Острикова

закончил за нее Денис. – Ясно. И теперь, дорогая Вероника, вас, наверное, интересует, написал ли я заявление в полицию. Нет, не написал. Но все еще могу.

      – Вам не следует этого делать.

      – Это что, угроза? – он презрительно скривил рот и нахмурил брови.

      – Нет, – поспешно ответила Вероника. – Но если вы это сделаете, то потом вам будет стыдно.

      – Да ну?

      – Вы не знаете всех обстоятельств.

      – Просветите меня, – он сложил руки на груди.

      – Вы вряд ли мне поверите, но я могу предоставить доказательства. При следующей встрече.

      – А вы не сбежите из города? – он говорил полушутя-полусерьезно.

      Вероника отрицательно покачала головой.

      – Думаю, что нет, – согласился Денис. – Очень досадно было бы бросать работу в компании с таким креативным названием. Разве что они откроют филиалы: «Четвертая половина» и «Пятая половина».

      Глава 8

      Мотив

      – У меня есть для тебя кое-что интересное! – бросил старший лейтенант Евгений Смольянинов своему товарищу, догоняя его в коридоре полиции.

      – Какая-то информация по фотороботу? – отозвался Дмитрий, поспешно пожимая сослуживцу руку.

      – Фотороботу? На мой взгляд, твой рисунок заслуживает более изысканного наименования.

      – Давай уже ближе к делу! – раздраженно заметил Мельников.

      Тот был на взводе и, как начинал понимать теперь Евгений, в этом состоянии он пребывал уже не первый день.

      Дмитрий открыл ключом дверь кабинета, с облегчением осознавая, что никто из их товарищей по службе еще не появился.

      – Да, кое-что есть, – с нарочитой небрежностью ответил Евгений, – но прежде я должен знать, в чем дело.

      – Что. Ты. Узнал? – Мельников тяжело дышал, словно от быстрого бега, глаза его горели огнем.

      Несмотря на свой неформальный стиль, старший лейтенант Евгений Смольянинов не имел обыкновения выказывать неповиновения старшему по званию, каким теперь и являлся для него собеседник, но Дмитрий Мельников был для него не только сослуживцем, но и другом. Другом, чье странное поведение в последнее время внушало ему большие опасения.

      – Довольно! – огрызнулся Евгений. – Не обращайся со мной как с мальчишкой. В последнее время ты сам не свой, и это стали замечать даже посторонние люди. Теперь же ты даешь мне собственноручно нарисованный портрет девушки и просишь, чтобы я внес ее в список пропавших без вести, на что, – он сделал на этом слове ударение, – у меня нет никаких прав, поскольку никто не заявлял об ее исчезновении, и отказываешься дать какие-либо разъяснения.

      Вдохнув, Мельников подумал, что при всем его уме и профессионализме, Евгению Смольянинову совсем не место в правоохранительных структурах. Ему следовало работать там, где пригодилось бы его умение изъясняться длинно и правильно, где его идеализм был бы уместен, и ему не пришлось бы выполнять не всегда разумные распоряжения старших по званию.

      – Послушай, Жень, если я расскажу, ты мне все равно