Под воровскими звездами. Владимир Колычев

время жизнь на волоске болталась, и все-таки он справился…

      А сел Егор из-за киллера, который стрелял в него. Куприян его заказал, и не исключено, что с подачи Каучука. Куприян пытался зачистить его и потом, когда он уже «смотрел» за зоной. Попытался, но не смог. Вряд ли Каучук стоял за этим делом, но он что-то знал. И не говорил… А на вторую ходку кто Егора подбил? Опять же происки Каучука…

      Много рамсов и непоняток между ними, а сколько раз они выясняли отношения на повышенных тонах, и ничего, сегодня друг на друга с кулаками не бросаются. Все правильно, воры должны уметь держать себя в руках, нельзя им подавать дурной пример. К тому же они обязаны друг другу. Как бы ни относился Каучук к Егору, а коронацию организовал он. И не важно, что Егор фактически его к этому принудил…

      – Хочешь ты этого, Виталий Михайлович, или нет, но мы с тобой два сапога пара. И нам с тобой в одну сторону идти.

      – Один сапог правый, – усмехнулся Каучук, – другой – левый.

      – Называй меня как хочешь, но путь у нас один. Какой – это ты знаешь лучше моего. Ты вор старый, битый, это я еще молодой.

      – Молодой. Но учить пытаешься.

      Егор пропустил этот выпад мимо ушей.

      – Силантий с тобой говорил, – сказал он. – Расклады дал. Со своей стороны могу с ним только согласиться. Все потоки со всех районов стекаются на тебя. Все как было, пока я мотал, так и остается. С Беляка, с Эрика, с Гозмана, с Брита – снимаешь ты. Над ними твой ход, я не возражаю.

      – Но за потоками смотришь ты, – мрачно усмехнулся Каучук.

      – Ты все знаешь, осталось обговорить.

      – Обговорим, – выдавил из себя вор.

      Не хотел он подпускать Егора к своей кормушке, но и отогнать его права не имел. За такой «косяк» его могли сурово наказать, и он прекрасно это осознавал. Но ведь он мог избавиться от Егора, устроить ему несчастный случай или еще что-нибудь в этом роде. Именно поэтому и нужно держать ухо востро…

      А контроль за поступлениями в кассу Егор установит жестокий, и больше, чем положено, Каучуку с общего стола не обломится.

      Камни раскалены, сухой пар пощипывает размягченную веничком кожу. Беляк тяжело поднялся с полока, вышел из парилки, оставляя Егора в одиночестве. Кирилл обожал сауну, но при этом не любил долго сидеть в парилке. И сейчас Егор его пересидел…

      Беляк был его другом с детства. В одной общаге жили, в одну школу ходили, на разбор с Леоном вместе ездили. На разбор – из-за Ники. Еще пацаны с ними тогда были, но Егор и вспоминать о них не хотел. Леон тогда достал ствол, и эти придурки разбежались, один только Беляк его не предал.

      Когда Егора «закрыли», Беляк взял бригаду на себя, а потом вместе с остальными леоновскими бригадирами попал под раздачу. Куприян тогда словно с цепи сорвался – и Леона «замочил», и кучу народа положил, а Беляк чудом уцелел. Бригаду выбили на окраину Возвышенска, но за городскую черту сдвинуть не смогли. Так и прозябал пацан на обочине жизни, пока Егор не бросил вызов Куприяну. В ход пошел Алик со своей