Ты просто выйди. Дмитрий Сиротин

на с ними общается? Представляю: приходит домой, и – с порога, по привычке «Будьте внимательны и осторожны! В квартиру прибыла мама номер один!»

      Мы с мамой смотрим на поезда по выходным.

      Стоим и обсуждаем:

      – Ого, какой длинный! Ну да, товарный, товаров много, вот и длиннющий…

      – Ух ты, пассажирский! Какой там дядька в окне смешной, видишь, да вон, вон!

      Поезда почти никогда не останавливаются на нашей станции, проезжают мимо. Редко-редко бывает, что остановятся, да и то на одну-две минуты. Это называется «техническая остановка». И люди тут редко выходят из поезда: боятся, что он без них уедет.

      Иногда выскочит какой-нибудь дяденька, постоит, подрожит, если зима, или понежится на солнце, если лето, сплюнет зачем-то – и опять в вагон.

      Или мама с детьми. Тоже выйдут, поглазеют с полминуты и скорей обратно.

      А однажды я увидел девочку. Она вышла из вагона и стояла смотрела на нас с мамой. А мы смотрели на нее. Особенно я. И мне вдруг стало так грустно-грустно, что через полминуты она вернется в вагон, и поезд уедет, и я никогда больше ее не увижу. И мне вдруг страшно – прямо стянуло все внутри! – захотелось подбежать к ней.

      Но что бы я ей сказал? Зачем подбежал бы? Глупо.

      И девочка все смотрела на нас, а мы на нее.

      У нее были короткие черные волосы, и глаза тоже черные. И вся она была такая красивая, и как будто с другой планеты. Не знаю, как объяснить… Вот как будто живешь-живешь, и всех вокруг знаешь, и тебя все знают, а тут что-то совсем незнакомое, притягивающее и пугающее одновременно. Но больше все-таки притягивающее. И щемит в груди, потому что сейчас уедет, вот сейчас…

      И конечно, пока я думал, голос прогудел в микрофон: «Будьте осторожны: от первого пути отходит поезд номер…» И девочка засунула руки в карманы синей куртки (была осень) и стала медленно подниматься в вагон. И даже со спины она была вся такая красивая и изящная.

      Поезд тронулся, а я все стоял и смотрел ему вслед, и мама сказала:

      – Ты чего застыл? Пойдем, а то я замерзла уже… Пойдем чай пить.

      Мы пили чай с шоколадным сыром, и я все думал про девочку в синей куртке. С черными волосами и глазами. И было так грустно, что никогда ее больше не увижу и не найду, даже если бы захотел. Вот говорят: «Сейчас, в век интернета, всех можно найти!» А вот не всех. Как найти мою девочку? Я ни имени ее не знаю, ни фамилии, ни из какого она города ехала, ни в какой… Так что не всех можно найти. Да. Не всех. И это печально.

      2

      А еще у нас с мамой живет собака. Ее зовут Лайк.

      Я гуляю с Лайком, он носится, лает на поезда… Глупый. Большой, белый и глупый. Я его обожаю. Вот правда – настоящий друг человека! Как ластится, когда после школы прихожу! Прямо – шлеп лапами на грудь! И стоит, язык высунул, и дышит. Радуется, значит.

      Мне вообще редко кто радуется. Ну, мама, конечно. Но она ведь и должна мне радоваться. Она же мама. Хотя мамы разные бывают, это да… Вот у Вити Свешникова мама все время на него кричит. И все время им недовольна. То что поздно из школы пришел, то – что рано. То двойку получит, то еще чего… Прямо не угодишь ей. Витя однажды мне сказал по секрету:

      – Я из дома решил уйти.

      – Куда? – спрашиваю.

      – К отцу.

      – Так ты говорил, он далеко живет…

      – Ну и что? Я уеду, не могу я с ней больше. Чего она орет и орет? Тем более живем прямо у станции. Сел в поезд да поехал…

      – Да у нас же и поезда почти никогда не останавливаются!

      – Ну и что? А я приду на станцию, вещи соберу и приду, сяду и буду сидеть. И ждать, когда хоть какой-нибудь поезд остановится. И сразу в него запрыгну тогда и уеду к отцу.

      – А билет на какие деньги купишь? – спрашиваю.

      Витя хмурится недовольно:

      – Найду где-нибудь. Буду вон картошку пассажирам продавать. Бабки продают, а я чем хуже?

      – У бабок, говорят, своя мафия тут. Они чужака не пустят продавать.

      – Ладно! – снова хмурится Витя. – Тогда буду на гитаре песни петь, пассажиры мне накидают денег, и уеду.

      – Песни петь тоже так просто не пустят, – говорю. – Там тоже своя мафия.

      – Да что ж такое! – злится Витя. – Везде мафия! Ты-то откуда знаешь?

      – Мама говорила.

      – Мама… – вздыхает Витя. – Твоя хоть разговаривает с тобой, а моя только и знает, что орать. Особенно вот это: «Родила на свою голову!» Как будто я просил меня рожать. Да если б я знал, что она такая, я бы в жизни у нее не родился. Родился бы только у отца. Он добрый.

      – А откуда ты знаешь, что добрый? Ты ж его никогда не видел.

      – Ну, мама про него всегда плохо говорит, я и думаю: значит, хороший человек. Если она на кого ругается – значит, точно хороший. Я это опытным путем уже выяснил… Да и на фотках он очень добрый. Такое лицо прямо… как это сказать… светлое.

      – Ну смотри сам, – говорю. – Но школу-то надо окончить!

      – У отца окончу.

      – А