Рука, кормящая тебя. Эй. Джи. Рич

сказала, что знаю его литагента. «Вы знаете Хариет?» – спросил он. «Нет, не Хариет. Питера», – сказала я. Писатель посмотрел на меня озадаченно. «Кто такой Питер?» В тот же вечер я сказала об этом Питеру по телефону, и он вспылил: «Зачем ты за мной шпионишь?» Шпионишь?! Мы все равно продолжали встречаться, но я чувствовала, что он замечает мою настороженность. Мы встречались на выходных, как и прежде; но уже не у меня дома, а в деревенских гостиницах в Мэне. Это было очень романтично.

      Вскоре он сделал мне предложение. Я продала свою квартиру, уволилась с работы и приехала в Нью-Йорк. Питер должен был встретить меня на Пенсильванском вокзале, но не встретил, а прислал эсэмэс. Извинился, что его не отпускают с работы, и написал, чтобы я ехала к нему домой. Адрес я знала, ключ от квартиры Питер дал мне заранее…

      Вы уже поняли, к чему все идет. Это был несуществующий адрес.

* * *

      Утром я все рассказала Стивену – мрачно, но не без удовольствия. Ярость брата подняла мне настроение.

      – Не будь он уже мертв, я бы собственноручно его прибил! – бушевал Стив.

      Это было именно то, в чем я больше всего нуждалась. В его поддержке, в его безоговорочной преданности. Стивен всегда меня защищал и всегда был на моей стороне, с самого раннего детства. Расквасить нос мальчишке, который сплетничал обо мне в школе, или отложить все дела и учить меня водить машину с механической коробкой передач – я всегда могла положиться на старшего брата.

      Он смешал два коктейля с мартини и джином. Он пил по глоточку, а свой коктейль я прикончила залпом. Стивен жил на двадцать девятом этаже в высотке на Сорок восьмой улице. Окна его гостиной выходили прямо на здание штаб-квартиры ООН.

      – И я не хочу, чтобы Тучка расплачивалась за мои ошибки, – сказала я, протягивая брату бокал, чтобы он снова его наполнил. – Сможешь ее защитить на суде?

      – Я бы взялся ее защищать, но это совсем не мой профиль. Тебе лучше связаться с Лоуренсом Маккензи. Мы с ним учились на юрфаке. Он был редактором нашего студенческого юридического журнала, а после университета отверг несколько очень заманчивых предложений, о которых многие из нас могли только мечтать. А он от всего отказался и занялся защитой прав животных. Мы иногда с ним встречаемся, выпиваем. И я всегда обращаюсь к нему по делам AVAAZ. Хочешь, я ему позвоню?

      – А я могу себе позволить его услуги?

      – Ты же моя сестра. Тебе все будет бесплатно.

      Офис Маккензи располагался в злачном квартале в Бушвике, неподалеку от станции метро «Монтроз-авеню», между авторемонтной мастерской и новым, неоправданно дорогим магазином сыров. Его секретарша, молоденькая девчонка, носила стрижку под ежик, а сбоку на шее у нее красовалась татуировка в виде отпечатка кошачьей лапы размером с серебряный доллар. Мне не пришлось ждать ни минуты. Едва я вошла, меня сразу же провели в кабинет Маккензи.

      На вид юристу было лет сорок. Он разговаривал по телефону. Увидев меня, он указал на стул, приглашая садиться, и поднял вверх указательный палец, давая понять, что разговор уже скоро закончится. Я воспользовалась