Жизнь, которая словно навечно. Анастасия Рубанова

простаивал в пробке, где без шансов на движение застряли еще легкий завтрак и сытный обед. Теперь же Рудковски хотела вопить, чтобы вопль этот сотрясал и пролетающие мимо окна, и оборачивающихся на нее людей – словом, все, чего беспрепятственно касалось лютое негодование девушки.

      Катерина бежала так долго, что злость, досаду и ненависть, которые побудили ее нестись быстрее ветра, сменила ноющая усталость. Девушка снизила скорость, но продолжала шагать, как если бы полная остановка движения привела и к оной сердца. Затруднял ход и непривычный Рудковски воздух. Она задыхалась – ей чудилось, будто тот наполнен кислотными испарениями.

      Катерина на автопилоте добралась до калитки дома. Единственной ее отрадой стало осознание: родители вернутся поздно ночью. Они пируют в гостях у Шмальца, а значит, к великому облегчению девушки, не будут озабочены ни ее внешним видом, ни внутренним состоянием. Единственным делом Рудковски-старших сейчас было поглощение жирных яств, пьянящих напитков и низменных пересудов.

      Девушка также с грустью подумала о малышке Мелании. Сестренка вынуждена в силу юности лет безропотно подчиняться воле родителей, что в этот момент означало покорное ожидание конца пирушки.

      К стыду Катерины, мысли эти, словно отвлечение внимания на чужое горе могло снизить остроту собственного, принесли ей какое-то мимолетное усмирение. Трясущимися руками Рудковски открыла замок двери, вошла, не разбирая дороги, поднялась в свою комнатушку – святыня местилась на втором этаже – и, истощенная, бросилась в распростертые руки кровати.

      Случаются в жизни такие потрясения, что заставляют пересмотреть значимые события от начала до конца, как видеофильм, картины которого ты знаешь наизусть, но всякий раз надеешься уловить что-то тобой незамеченное. Вся бесконечная ночь прошла для Катерины в раздумьях. Со звездами пробуждаются и дремавшие чувства, а уж те, какие совсем не успели затихнуть, и вовсе планируют в душах торжественный бал.

      Девушка корила себя за то, что, поступившись высеченными годами правилами, наскоро сблизилась с тем, на кого указало ее путеводное сердце. Влюбленные быстро сошлись и так же быстро разлетелись. Рудковски с прискорбием, но понимала: чем выше взлетаешь, тем выше скорость при обратном падении. Чем сильнее натянута тетива, тем дальше отпущена будет стрела.

      Она поспешила вверить себя незнакомцу, а спешка несет гибель даже для мартовских цветочков. Малютки страждут распуститься при первых намеках весны на тепло, забывая: холод все еще здесь. Он просто спрятался за углом, взяв хитроумную передышку.

      Оптимально в жизни лишь чередование скорости: не слишком быстрая, как у гепарда, и не столь медленная, чтобы напомнить собой черепаху. На беду, Катерина забыла про святость баланса, за что расплачивалась теперь ее душа.

      И без того короткую летнюю ночь ускорила бешеная прокрутка мыслей – что дальше? На заре девушка не могла больше бездействовать, лежа в кровати. Да и чрезмерным напором давили стены. Рудковски вскочила, забыв о грации своих движений, и с удивлением