Волки и боги. Марина Тена Тена

на след сестры, ей не нужно было превращаться в волчицу. Она и так слишком хорошо знала ее запах: мягкий, слегка приторный, как если бы на свежевыстиранное белье капнули капельку меда. Она шла по тропинке среди елей и думала, что наверняка Ветерок опять пошла на ту дальнюю поляну, куда щенкам ход запрещен. Ужасная девчонка! Вечно она хотела казаться старше, чем есть на самом деле. И из-за этого постоянно сталкивалась с миром, который был для нее слишком велик. Сьерре хотелось первой дойти до поляны, чтобы рассмеяться Ветерку в лицо. Но ей не пришлось этого делать, потому что тропа внезапно оборвалась, и Сьерра увидела перед собой огромное старое дерево. Она погладила кончиками пальцев кору: сухую, похожую на старую, в шрамах, кожу. Сморщила нос, прищурилась, внимательно прислушиваясь к шорохам и приглядываясь к знакам вокруг. Подняла голову.

      Она заметила его практически сразу, на одной из веток. Белое платье Ветерка белело как флаг молящего о спасении.

      Глаза Сьерры загорелись. Она широко улыбнулась, обнажив острые клыки.

      – Решила жить с белками? Ну живи. Я буду только рада. Но при одном условии: назад ты уже не вернешься.

      – Если рада, то зачем тогда ходишь за мной?

      – Хочу посмотреть, как ты грохнешься, когда будешь спускаться, и сломаешь себе что-нибудь.

      Сьерра отошла на пару шагов, повернувшись спиной к Ветерку, и села на землю. Она старалась казаться отстраненной и спокойной. Хотя внутри вся пылала от ярости.

      – Спорим, сейчас ты начнешь ныть как щенок, которого оторвали от груди.

      – Заткнись!

      Спровоцировать Ветерка было легче легкого, от движения девочки ветка сильно затряслась. Сьерра невозмутимо приподняла одну бровь. Ей ужасно хотелось, чтобы эта дурочка упала и хорошенько треснулась о землю. Возможно, она, как и Сьерра, из тех, кто учится на падениях и ударах. «Но ее раны не заживут без луны», – вспомнила Сьерра и тихо зарычала. Она еще не привыкла к тому, что теперь они стали такими хрупкими.

      – Может, прекратишь этот театр и просто спустишься?

      – Ты говоришь, что не любишь меня, а сама пристаешь ко мне, – крикнула с ветки младшая, похоже, и не думающая слезать.

      – А ты говоришь, что ненавидишь меня, но всегда прячешься так, чтобы я могла тебя найти.

      – Не беспокойся, в следующий раз спрячусь так, что не найдешь!

      Сьерра стиснула зубы. Она хорошо знала повадки своей сестры: бросаться пустыми угрозами, как камнями. И все только ради того, чтобы причинить боль.

      Сьерре хотелось завыть от ярости, но она взяла себя в руки и сдержалась.

      – Не трать мое время, – фыркнула она. – Я устала и хочу есть, и меньше всего мне хочется, чтобы меня обвиняли в том, что моя безмозглая сестра разбила себе голову.

      – Вот уйду насовсем, тогда пожалеешь.

      – Ага.

      – Ты даже не представляешь, как мне плохо. Как все ужасно!

      Сьерра закатила глаза.

      – Закончила сцену?

      – Ты мой единственный