Нежное укрощение ярости. Лули Тан Цу

не хочет заниматься, если честно, я его немного опасаюсь.

      И этими обыденными словами разрушила невидимую связь. Он отпустил меня, я отошла на два шага назад. Сразу все стало просто, нормально. Он – отец мальчика, я – учительница мальчика. Я рассердилась на саму себя за фантазии. Он, по-моему, тоже.

      – Разве это не ваша работа – находить общий язык с детьми? – сказал он, хмурясь.

      Мне захотелось зажмуриться. Неужели этот опасный зверь, по-другому и не назвать, собирается ещё и напасть на меня? От чего-то захотелось заплакать. От наивных фантазий, от сегодняшнего дня, от того, что тот, кто на секунду показался опорой, защитой, всего лишь тот, кто указывает тебе что делать.

      Я неожиданно для себя выпустила когти:

      – Может, надо заниматься воспитанием ребёнка, а не пытаться скинуть его на преподавателей и нянек, тогда он не будет вести себя так странно? – выпалила я.

      Зверюга поднял бровь, видимо, не ожидая от меня такой прыти. Я прямо видела себя его глазами, какая-то серая мышь мелкая выскочила перед тигром и пищит. Я и сама от себя такого не ожидала.

      Со мной сегодня что-то творится. В итоге я замолкла и, кажется, покраснела. Мне почему-то стало стыдно перед ним за свой выпад, хоть я и считала, что сказала всё по делу.

      – Даже так? Ну что ж, – даже пропищавший комар произвёл бы на него больше впечатление, чем мой спич.

      В это время появился Марат, наверное, услышал голос отца. Он вышел из студии и подошёл к нему.

      – Что случилось, Марат?

      Яр присел на корточки перед сыном. Тот молчал.

      – Он кинул ножницы мне в лицо, – сказала я, но не для того, чтобы пожаловаться, а для того, чтобы родитель помог адаптироваться ребенку в новых условиях.

      Марат угрюмо глянул на меня, все также исподлобья. Я тут же пожалела, что сдала его. Кто знает, что может сделать с ним этот громадный завоеватель. Кто знает, что вообще происходит в их семье, откуда появился этот хмурый мальчишка-волчонок под стать своему опасному папаше. Они оба производили тревожное впечатление.

      – Собирайся и дуй в машину, – сказал отец сыну.

      Яр поднялся. Внимательно посмотрел на моё лицо и сделал такое, отчего у меня тут же задрожали коленки, по спине и затылку пробежали мурашки, внизу живота что-то вспыхнуло и это тепло быстро охватило все тело.

      Он медленно большим пальцем провёл по порезу и вытер кровь, которая, наверное, снова немного проступила. Внимательно посмотрел на палец и сказал:

      – Да, такое недопустимо. Я поговорю с Маратом. Что я могу сделать для вас, чтобы загладить вину?

      – Я думаю… – снова активизировалась Люба.

      Отец Марата и в этот раз не дал ей договорить и не посмотрел на неё, словно Любы вовсе не существует.

      – Ничего не нужно, – прошептала я. – Не ругайте Марата, я уверена, он не хотел этого специально. Просто так получилось. Я хотела, чтобы вы обратили внимание на ребенка, что-то происходит с ним, если случаются такие выпады. Мы найдём общий язык.

      Он посмотрел на меня потемневшими