Двойной стандарт. Сергей Викторович Сергеев

«С» двести шестьдесят семь?! А что это?! – ещё больше удивился разум Хрусталёва.

      – Тебе не обязательно знать, скоро и это затрётся, верь нам, и всё будет хорошо!

      И тут странное видение заполнило сознание Хрусталёва: он лежит на спине, над ним мощный светильник прямоугольной формы, поделённый внутри ещё на девять секций. Яркий и спокойный свет на тёмном фоне не ослепляет. Прямоугольные секции в светильнике выделяются тусклыми колеблющими линиями. В левом углу – мерцающая пиктография, похожа на силуэт человечка с расставленными конечностями. Вот фигурка резко переместилась в правый угол по диагонали, и снова всё успокоилось и погасло. Опять темно.

      Тяжело дышать. Нет, кажется, Андрей просто разучился это делать, ему что-то мешает, сжимая рот и горло. Старается изо всех сил сделать выдох, от усилий надулся и лопнул воздушный пузырь из слюны. Пробует вытереть влагу с губ и со щеки, но рука не слушается, словно нет её, отстегнули. «Ничего страшного, всё знакомо! – успокаивает себя, – Это уже было, операция прошла успешно». Он помнит, он знает, что будет дальше…

      Сейчас врач-анестезиолог поможет, он толкнёт его, спросит о самочувствии и соберёт салфеткой со щеки…

      Толчок! Он чувствует свою руку, скользящую по лицу, туда, где был пузырь. «Сухо, ничего нет?!»

      Очнулся: нет ни врача, ни больницы, ничего не может понять, ощущения прошлого не отпускают его. Лежит на диване в комнате, первая дверь на балкон открыта. Дышит неровно и часто, ощутимы биение сердца и пульсация в висках. Начинает приходить в себя. Дежавю…

      Поднялся и сел, облокотившись на спинку дивана. Осмотрелся, – та же светло-серая рубашка с коротким рукавом и фактурными полосами на ткани, те же потёртые синие джинсы. Руки потянулись к голове, непроизвольно приглаживая причёску. По правому уху скользнуло что-то холодное и гладкое. Отдернул руки – на правом запястье браслет…

      «Ну вот, уже и глюки… от жары», – появились первые собственные разумные мысли.

      Мозг, анализируя сбой сознания, пробежался по закоулкам памяти. Больницу с хирургической операцией отбросил, слишком давно. Задержался на цифрах: «…шестьдесят семь, шестьдесят семь… причём здесь шестьдесят семь? Может семьсот семьдесят семь?!» Тогда это авария, недавно, три месяца назад.

      «Чёртова авария! – выругался он, – Сидел бы сейчас у моря и в ус не дул».

      Накатили воспоминания о тех цифрах и том дне…

      …«Лада» бойко набирала скорость, игриво разбрызгивая влагу весенних луж на встречные машины и на чёрные навалы прессованного снега у обочин и тротуаров. Город, с каждым днём отдаляясь от зимы, расцветал прошлогодним мусором и лоснился от грязи. Но ни серость, ни промозглость уже не могли испортить приподнятое настроение. «Русское радио» пропело «домой» и известило Андрея Хрусталёва, что пришёл конец рабочей недели, а значит, – впереди два выходных. Андрей планов на уикенд не строил, но ощущение безделья, отсутствие спешки и так называемого «рабочего напряга», создавали радостную