Уязвимая. Внеземная связь. Евгения Кузьминых

и Нил из видений. Я ощущаю с ними связь. Они как забытая мелодия. Потерянные в пучине беспамятства.

      Вдруг я чувствую лёгкое прикосновение. Поднимаю голову, сквозь слёзы смотрю в ночные глаза Питера. Взгляд понимающий, будто он знает всё, о чём я думаю.

      Воротом куртки вытираю следы слёз со своего лица.

      – Ты следишь за мной? – отодвигаюсь от него.

      Питер вскидывает брови.

      – Конечно, я ведь твой лидер.

      Он садится рядом и протягивает мне термос.

      – Попей чай, – говорит, закуривая. – Ты пропустила ужин.

      – С чего вдруг такая забота?

      Он выпускает изо рта белые клубы дыма. От едкого запаха начинает мутить. Отворачиваюсь.

      – Ты наблюдаешь за мной?

      – Как и за всеми.

      Немного подумав, спрашиваю:

      – Когда ты начал курить?

      – Три года назад.

      Я внимательно смотрю на него, мне важно увидеть реакцию на мой следующий вопрос:

      – Курение – разве не показатель чувственности?

      Он не среагировал. Ни одного мимолётного движения, никакой искорки в глазах – пустота.

      – А может, это просто привычка, напоминающая мне, что чувства когда-то были.

      Монотонность голоса и такая гладкая и скучная фраза в ответ. Разочарованно отворачиваюсь от него. Питер берёт из моих рук термос и немного наливает в крышку.

      – Знаешь, что чай обладает множеством качеств? – говорит он и сам отхлебывает. – Лечит, в жару, освежает, зимой обогревает, успокаивает…

      Теперь моя очередь удивляться. Что это за странный разговор о простом напитке?

      – Мать по утрам заваривала чай, – Питер смотрит на звёзды. – Этот аромат я, наверное, никогда не забуду.

      Наши взгляды встречаются. Дотрагиваюсь ладонью до его щеки. В эту минуту он совершенно другой, и мне кажется, я уже видела его таким… Спокойным и умиротворённым.

      – А я не помню родителей, – выдыхаю я сквозь слёзы.

      Питер прижимает меня к себе.

      – Это нормально, – шепчет он. – Тебе было пять лет, когда они погибли.

      Что-то настораживает меня, но я отмахиваюсь от этого чувства.

      – Но они у меня были.

      Вместо ответа он утыкается в мои волосы.

      Как мне относиться к нему? Не знаю почему, но меня тянет к Питеру. Но самое главное, что я ужасно боюсь его. Что выбрать, страх или чувства? Я совершенно запуталась.

      – Ты можешь объяснить мне, что изменилось? – задаю вопрос, терзавший мою душу.

      Он с непониманием в глазах смотрит на меня. Поэтому я пробую переформулировать фразу:

      – Раньше ты не замечал меня, даже близко не подходил, – я с трудом сглатываю. – А сейчас ты рядом.

      – Ты скажи мне, что изменилось в тебе.

      Теперь непонимание, наверное, явно видно в моих глазах. Но Питер не продолжает фразу, не объясняет её. Он смотрит вдаль, на пустое чёрное небо. А я, уже чувствуя, как на меня накатывает волна боли в голове, будто в самом мозгу, задаю последний вопрос:

      – Что будет, если чувства снова вернутся в город?

      На мгновение он замирает.

      – Смерть…

      Перед