Уязвимая. Внеземная связь. Евгения Кузьминых

энергия, и нет желания ни двигаться, ни говорить. Мне кажется, что я умираю.

      Мимолётный импульс в левом плече, которому я не предаю значения. Через секунду он повторяется вновь, только теперь намного ярче и сильнее. Трясущейся рукой я касаюсь перебинтованной раны. Плечо словно пронзают острым клинком и проворачивают внутри. Слёзы подступают к глазам. Крик самопроизвольно вырывается из груди.

      Больно. Мне больно.

      Не может быть. Меня бросает в жар. Сердце замирает, когда я понимаю, что это значит. Я чувствую боль.

      Головокружение охватывает разум, в висках глухой стук и невидимые оковы сжимают их. Но я делаю рывок и сажусь. Слёзы стекают по щекам. Прижимаю ладони к лицу, чтобы унять жар, но это не помогает. Зажмурившись, откидываюсь на подушку, пытаясь унять боль вырывающегося из груди сердца.

      Вдох… Выдох.

      Защитники молчаливы и спокойны. Только я не нахожу места, ёрзаю по матрасу и испытываю дикое желание спрятаться ото всех под одеялом. Не могу доверять своим мыслям и ощущениям. Разве такое возможно? Я не умею чувствовать. Скорее всего, это всё мне кажется. Точно, это всё из-за Отчуждённых. Вначале Нелли, теперь я. Нас отравили.

      Дрожь проходит. Всё заканчивается слишком быстро и я перестаю что либо ощущать.

      Надо уйти из лечебницы! Убежать. Спрятаться.

      Резко встаю на трясущиеся ноги. Одежды нет. Я стою посередине палаты в одном нижнем белье. Протягиваю руку, чтобы поднять одеяло и закутаться в него.

      Стоп! Защитники так не поступают!

      Прикладываю холодные ладони к горящим щекам, чтобы скрыть румянец, и аккуратно обхожу матрасы с Защитниками.

      Мне необходимо некоторое время, и когда у меня получается нащупать внутри себя несгибаемый стержень, я сжимаю кулак и стучу в кабинет лекаря.

      – Тина Брайн, ты очнулась, – протягивает грубоватый мужской голос.

      Статный мужчина с шоколадным цветом кожи выходит из своего кабинета в общий зал. Широкие плечи лекаря закрывают дверной проём так, что невозможно разглядеть комнату. Белоснежный костюм и такая же улыбка, не вызывающая ничего, кроме отвращения.

      – Как себя чувствуешь? – хрипит он.

      – Никак, – следует краткий ответ по правилам города.

      Он смахивает пот с лица и пристально смотрит. От такого взгляда у меня впервые в жизни появляется желание – спрятаться.

      Это проверка!

      Дышу как можно тише, не отводя взгляд. Да, внутри меня нарастает напряжение, которое уходит дрожью в ноги. Ещё чуть-чуть и я упаду.

      – Меня зовут Майкл Курт, я занимаюсь твоим восстановлением, – говорит он, удовлетворённо кивнув.

      А я мысленно выдыхаю.

      – Могу я вернуться в отряд? – пытаюсь скрыть дрожь в голосе.

      Лекарь нажимает на больное плечо. Дикое желание закричать, но я просто перестаю дышать. Не знаю почему, но голос в моей голове дико вопит: Не выдавай себя!

      – Я бы оставил тебя в лечебнице, – хрипит он. – Но поступил приказ: всех ходячих отпустить.

      Он