Клошар. Дмитрий Беркут

Дима, разберёмся. Погуляй немного, а я разберу в кабине.

      Я отошел метров на тридцать. Подмораживало. Здесь было гораздо холодней, чем в Курае, и ощущения странные – будто ты на другой планете. Промёрзлая плотная поверхность без конца и края. Я подумал: что таит в себе эта окаменевшая земля? Быть может, мумии древних вождей, замурованные в своих саркофагах вместе со столовыми приборами из материалов внеземного происхождения?

      Дверь кабины распахнулась:

      – Залезай! – позвал водила.

      Дважды просить не пришлось. Я мигом забрался внутрь, уселся и начал потирать руки, чтобы быстрей согреться.

      В кабине оказалось довольно уютно и тепло – прям, как дома. Имелся даже телевизор. А задняя стенка была обита настоящим настенным ковром. На зеркале висела иконка с каким-то святым, а на бардачке – фотки с сисястыми тётками из глянцевого мужского журнала. Водитель был русский, с коротко подстриженными седыми волосами. Выглядел лет на пятьдесят – пятьдесят пять.

      – Михаил, можно просто Миша, – протянул он мне руку, – голодный?

      – Да есть немного…

      Он вытащил из сумки свёрток с бутербродами и термос:

      – Сейчас поедим. А что ты забыл в Кош Агаче?

      – Ну, я здесь случайно оказался. Думаю, как теперь выбраться.

      – Ладно, случайностей не бывает, давай рассказывай.

      Пока мы пили чай с бутерами, я вкратце обрисовал ситуацию. Михаил вытаращил глаза и вдруг раскатисто заржал.

      – Ну ты, братюня, даёшь! – похлопал он меня по плечу. – Хотел я тут заночевать, ну да ладно, довезу тебя до Ини. Стоять там буду, напарника ждать из Монголии, а ты утречком на чём-нибудь уедешь.

      Допив чай, мы завелись, и не спеша попылили по ночной трассе.

      – Куришь? – Михаил протянул мне пачку «L&M», – Вот я тебе что скажу, друг ты мой сердечный. Бабы никогда просто так не изменяют, в отличие от нас – мужиков. Они хотят семью. Всегда. Измена у бабы – это либо месть за то, что её мужик наплевательски к ней относится, либо она влюбилась в другого. Думаешь, она влюбилась в этого мудилу?

      – Вряд ли…

      – Ну вот и прикинь хер-то к носу!

      – Всё так, Миша, но что теперь? – спросил я, затягиваясь сигаретой. От внезапного тепла, сытости и никотина я слегка поплыл. Стало вдруг хорошо и спокойно. Я уже всё решил. Вопрос, который я задал Мише, был чисто риторический.

      – А я тебе скажу, – Михаил повернулся ко мне и сделал рубящий жест своей жилистой рукой, – нельзя вернуться в прошлое! Ты можешь, конечно, её простить, но будь готов – она изменит тебе снова, и ещё раз, и ещё. Со всеми подряд. А закончится знаешь чем? Она обвинит тебя во всех своих бедах. Потому что понимает, что ты согласишься и с этим. Будь мужиком, Дима, у тебя впереди куча баб! Просто забудь.

      – Да, Миша, я тоже так думаю, но и мне нужна семья.

      – Не с тем, кто тебя унижает, – отрезал Михаил, открыл окно и выкинул окурок. – Дима, я ещё, наверное, в Акташе постою, ты залазь на задник, поспи, утром разбужу, а то дорога