Бессмертие в кредит. Дим Сам

инструментарий.

      – Я могу задержать дыхание. – предложил я, – Ненадолго, но на осмотр то должно хватить?

      – Ой, ладно, – отмахнулась она, – первый раз за счет заведения. Подь сюды, челодой моловек. Ага, садись вот на стульчик, а то ты высокий, я не дотянусь.

      Мария Витальевна начала осмотр. Прикусив губу и приготовившись к очередной порции боли, я, напротив, ощутил лишь умиротворение. Будто мне нежно моют волосы в парикмахерской, а потом гладят вот этой штукой, похожей на инопланетный зонд. Массажер для головы который.

      Хоть она и не касалась пальцами головы, я чувствовал теплые волны идущие от затылка до кончиков пальцев. Какое блаженство.

      – Интересно, – приговаривала она, её глаза мерцали синим, – очень необычно.

      Главное – не останавливайтесь.

      – Ваше Благородие, как вас по имени-отчеству?

      – Артём Утерович… тфу, Николаевич. Простите, путаюсь немного.

      – Потому что вас по головушке ломом огрели. Удивительно, как вы слова в предложения вместе вяжете.

      Да тут много удивительного, а еще больше непонятного.

      – Виконт, когда почувствуете себя лучше, осмотрите с нами тело? – Вклинился Леднёв.

      – А это обязательно? – протянул я, чувствуя, как к горлу подкрадывается тошнота, – Потому от этого я почувствую себя хуже.

      Ответом мне послужил абсолютно бетонный, непроницаемый взгляд майора. Ну как отказать такому.

      "Массаж" прервался. Старушка встала со стула и поманила меня за собой к железному столу. Я подхватил с пола пустое ведерко с надписью "отходы". Так, на всякий случай.

      Случай представился быстро, стоило мне приблизиться к выпотрошенному, как рыба телу.

      – Извините… я отойду.

      Конечно, хотелось отойти подальше. Например, к себе домой. Но пока, прикрываясь рукавом, я отошел обратно к письменному столу.

      – Вы её помните? – спросил Леднёв.

      Я покачал головой. Не уверен, что узнал бы её сейчас, будь она в более… Собранном виде.

      – Ну раз вы не можете смотреть, я вам расскажу, – улыбнулась старушка, – На столе девушка. Лет двадцати, ну, может двадцати пяти сомнительных морально-нравственных ориентиров. В простонародье – проститутка. Лицо не тронуто, следов насилия нет, только умышленное, над губами и здравым смыслом.

      Отлично, я еще и с проститутками тусуюсь. Столько новых открытий за сегодня, одно краше другого.

      Я поднял большой палец и нырнул в ведро с головой.

      – А еще внутри мы обнаружили сюрприз, спрятанный под селезенкой, – Она достала из медицинской утки окровавленный серебряник, – смутно напоминает те, что любит оставлять наш потрошитель, да, Костя?

      – Похоже на то, – Леднёв перевел свой бетонный взгляд на меня, – Ваше Благородие, эта монета вам кажется знакомой?

      – Я не настолько опустился, чтобы проституткам в трусы мелочь засыпать, – сплевывая вязкую слюну в ведерко, ответил я.

      – Динарий, – внезапно заговорил призрак, – римская монета. Вес 4,55 грамма. Достоинство в десять ассов.

      Похоже,