Очень страшные дела. Парк монстров. Рекс Огл

Лучше бы написали: «Это отличное место, чтобы начать всё сначала!»

      – Ну да, конечно, – буркнул Уилл.

      Машина повернула на главную улицу. Мама, улыбнувшись, показала пальцем:

      – Смотри, городская площадь. Очаровательный сквер, беседка, памятник… кажется, человек едет верхом на рыбе?..

      Уилл вздохнул:

      – Это викинг убивает дракона.

      – Посмотри вон туда, – продолжала мама. – Библиотека, почта, кафе, антикварный магазин и кинотеатр. Как здорово!

      – Да в Нью-Йорке миллион кинотеатров, – проворчал Уилл.

      Восточный Эмерсон был полон выцветших вывесок и пыльных витрин. Ничего не блестело и не сверкало. Ни одного небоскрёба. Не то что дома. Уиллу показалось, что он попал на другую планету.

      – Ой, какие смешные маски! – сказала мама.

      Выставленные в витрине к Хеллоуину маски были не смешными, а жуткими. Одни представляли собой оскаленные звериные морды, другие – уродливые человеческие лица, третьи – какие-то адские рожи. Глаза масок следили за Уиллом. Он почувствовал, что холодеет.

      – Чудесный городок, – заметила мама. – Такой просторный. Чувствуешь запах океана?

      – Дурацкий запах, – буркнул Уилл.

      – Уилл, я понимаю, что тебе сложно… – начала мама.

      – Сложно?! – перебил Уилл. – Сложно – это контрольная по математике! А переехать чёрт знает куда – это не «сложно»! Это паршиво! Отвратительно!

      Фиц дважды гавкнул с заднего сиденья и высунул голову в окно, разметав слюни по ветру. На всякий случай уточняю: Фиц – собака.

      – Видишь? Даже Фиц согласен, – простонал Уилл и перегнулся назад, чтобы погладить пса. – Ну неужели нельзя было уехать после Хеллоуина?!

      – Уилл, ты же знаешь… – мама замолчала.

      – Ну да, конечно. С Марцеллом мы дружим с первого класса, и он устраивает ОГРОМНЫЙ праздник, и мы придумали ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ костюмы – но это всё пустяки, правда? Вместо этого я буду на Хеллоуин торчать дома один.

      На самом деле Уилл больше беспокоился, что Марцелл найдёт себе нового друга. Страшно было представить, что он забудет их долгую дружбу. От этой мысли хотелось рыдать, и Уилл уже собирался дать волю слезам, но не успел, потому что заметил на улице странного человека в длинном пальто. Лицо и тело у него были сплошь в бинтах.

      – Посмотри-ка. Бедняга, – сказал Уилл. – Наверное, он болен. Похоже, в этом городе заразная болезнь!

      – Нет, – возразила мама.

      – Это просто мера предосторожности! Предлагаю развернуться и поехать обратно. Э… прямо сейчас.

      – Уилл, дай мне хотя бы шанс!

      – Папе ты шанса не дала! – огрызнулся Уилл.

      Миссис Хантер – точнее, мисс Васкес (это мамина девичья фамилия, и она снова её взяла) – нахмурилась и, сделав долгий дрожащий вдох, стёрла со щеки слезу. Увидев, что мама плачет, Уилл тут же пожалел о сказанном.

      – Гильермо Бенджамен Хантер, – свистящим шёпотом произнесла мама, – нравится тебе это или нет, мы будем жить в Восточном Эмерсоне и всё начнём сначала, un nuevo comienzo[1]. Попробуем приспособиться.

1

Новое начало (исп.). – Прим. пер.