Алжирский ноктюрн. Дмитрий Вощинин

сюда. В прозрачной прохладе окружающие красоты завораживали и увлекали своими неописуемыми безбрежными далями.

      В траве и ярких цветах занимались своими делами трудолюбивые насекомые, о чем-то галдели маленькие цветастые птички, на покатых и теплых камнях нежились ящерицы. Прозрачный чистый воздух был особенно приятен после замкнутого пространства автомобиля.

      – Вон там, вдали, очень интересный и красивый город – Константина, – указав вниз, произнес Илья.

      Только едва различимые очертания строений и живое воображение могли представить, что где-то кишит своим многолюдьем город. А здесь в тиши было, как саду Эдема: тихо и уютно наедине с природой.

      Илья взглянул на попутчицу. Ее светлые волосы стали необычно белесыми, а глаза – огромными и восторженными.

      – Вы, действительно, никогда не жили в Москве? – неожиданно вырвалось у него.

      Она покачала головой, не желая отрываться от распахнутой красоты.

      – Говорят же: существуют райские места, – отойдя от машины и сорвав несколько цветков, отозвалась она.

      – Только птицам дано понять все это, – произнес Илья, увидев в вышине парящего коршуна.

      Пробковые дубы и кустарник напоминали русский пейзаж. Крупные камни вдали поблескивали от стремительных движений вездесущих ящериц. Голубое небо опиралось на причудливый темно-зеленый ковер горного склона подобного туловищу громадного животного. Убаюкивающая, безбрежная, уносящая ввысь божественная красота.

      Спускались с горного первала молча. Теперь только скорость и открытые окна автомобиля позволяли ощутить немного прохлады.

      Съезжая вниз через неприметный поселок, обратили внимание на необычное скопление людей у дороги. Только в самый последний момент Илья догадался, в чем дело: громадный грузовик, видимо, въехал в придорожную лачугу, кабина ушла под крышу, а пыльный фургон кузова слился с остатками жалкого строения. Приподнятое настроение было омрачено.

      Скоро дорога стала обрастать громадными эвкалиптами, аллея которых вела в горный массив, скорее в отвесную скалу. Вверху на ней – оригинально выполненная стела Vierge.

      Из-за поворота увидели тоннель, который вел в неприступный с востока город, построенный римлянами и названный в честь императора Константина. Въехав в скальный тоннель, вырубленный рядом с подножием огромной расщелины, оказались в сумраке узкой полосы дороги. Во время подъема по спирали темный тоннель, словно мигающий маяк открывался освещенными солнцем площадками.

      Вдруг яркое солнце и они оказались на плато, которое, как в сказке, открывало громадный, красивый город с классическим, совершенно не арабским фасадом. Резкий поворот направо на каменный мост над глубоким вулканическим разрезом. Вниз страшно смотреть.

      – С этого моста сбрасывали неверных жен. Так гласит предание, – пояснил Илья.

      Мост впечатлял своей необычной архитектурой. Вдалеке, ближе к скальному склону плато, находился другой подобный мост, но более легкий – на тросах. Дорога