Животная власть. Книга 1. Выход. Семен Николаевич Жуиков

их разработки посчитали утопическими и он вместе с Курчатовым, практически вынужденно, обратился в США за «помощью». Где их пути разошлись. США предоставили Рощину временную грин-карту и небольшую лабораторию, где он создал первый прототип датчика 3д объемного сканирования.  Курчатов же, уехал в Европу по приглашению компании «Филипс», которой он предложил развивать «тему томографов».

      Через год пребывания в США, Рощин опубликовал результаты своих исследований и попытался получить патент на свой датчик. Однако, компания «Филипс», опротестовала исследования и заявила свои права на 3д зондирование под руководством Курчатова. Американскую Лабораторию Рощина закрыли, на него повесили штраф за «копирование чужих разработок», грин-карту аннулировали, и он вернулся в Россию, на завод в Самару. Где, спустя год в той же лаборатории завода РИ, продолжил исследование уже под гарантии Ростеха и через пять лет создал полностью работоспособную систему 3Дэ моделирования, в основе которой и был датчик, как у Минина.  Рощин получил ряд заказов на его систему от СБ Федерации и щедрое финансирование. Которое позволило создать ему уникальные (в единственном числе) станки и оборудование для производства датчиков и иного оборудования.  Технология 3Дэ зондирования давало не четкую, но хорошо различимую объемную картину ограниченную контуром сканера. Например, если сканер подключали к ж/б стенам пятиэтажного дома хрущевской застройки, то при размещении излучаемых веществ в каждом углу здания получалось объемная картинка всего здания. В котором каждый движущийся и статичный элемент можно было, изменяя настройки программы, увидеть детально в онлайн режиме. При определенных условиях и уменьшении дистанции излучателей сканер позволял расшифровать даже колебания звуковых волн и увидеть волны сигаретного дыма сквозь стены любого материала и толщины. Единственно, что было неудобно – сканер мог настроить только Рощин. Так как программные ключи к дешифрованию данных с датчиков были связаны с индивидуальными настройками оборудования в лаборатории. Оборудование нельзя было вывести из лаборатории или повторить из-за сложности и уникальности примененных технологий. И поэтому любое использование сканера легко отслеживалось в лаборатории. Это было его ноу-хау. Но именно это  и служило главным тормозом его распространения.

      После образования ОЭЗ интерес к его оборудованию со стороны федеративных республик сильно упал. Кому, из власть имущих, в сопредельных регионах, захочется делать дорогостоящие 3Дэ съёмки, зная, что о них записи могут храниться в лаборатории Самарского завода РИ? Внутри же самой ОЭЗ, не было необходимости в столь экзотических способах слежения.

      И американцы, и японцы, и китайцы много раз покупали комплекты его оборудования, и много раз он выезжал на «охоту», настраивая оборудование для слежения. Ему щедро платили и заодно пытались выведать технологию получения 3Дэ картинки. Рощину предлагали усовершенствовать