Струноходец. Наталья Садовникова

убью сама.

      «Не родное, но и не чуждое…»

      Не родное, но и не чуждое

           так и тянет к себе.

      Так со дна достают жемчужину.

           Так сгорают в борьбе.

      Не увидеть уже воочию —

           утекло, как вода,

      Больше века прошло… но хочется

           окунуться туда!

      Впечатления жгучей лавой,

           и – стороной не пройти.

      Ах, какими вы были славными,

           не сбиваясь с пути,

      Как шутили, сражались яростно

           и встречали беду!

      В лабиринте тысячеярусном

           нужных слов не найду.

      Слишком многое в нас задушено.

           Где отыщешь таких?

      А один потревожил душу мне

           временам вопреки.

      Оттого и грустят глаза мои.

           Пересечься б двоим!

      …Я читать бы училась заново

           по ладоням твоим.

      Дочь фараона

      Историю свершила жалость.

      Знать, норов у судьбы таков.

      Все было просто: сердце сжалось,

      Услышав плач из тростников.

      Найденыш – сын, а не игрушка.

      Что ожидает впереди?

      Он ход вещей в стране нарушит

      И свой народ освободит.

      Ты угадать могла едва ли,

      Он до поры не знал и сам.

      Иные открывались дали

      Твоим египетским глазам.

      Легендой стал он, Нил же – Летой.

      Сгорел папирус, и дотла.

      Кто вспомнит имя девы этой,

      Что, золотом звеня браслетов,

      Младенца на руки взяла?

      Посвящение Шинсенгуми[1]

      В самом начале – знали ли,

      Как неизбежность душит?

      С искренностью на знамени,

      С искрой в голодных душах.

      Сброд с идеалом воина

      (Вы на себя примерьте!),

      Всем существом усвоено:

      Верность – и после смерти.

      Выть ли от горя голого

      Выжившим? Нет, едва ли.

      Сильными клали головы,

      Сильными убивали.

      Что ж удивляться вот чему:

      Ту же заводят песню!

      …Звезды – глазами волчьими.

      Волчьими, хоть ты тресни.

      «Как на битву ехал господарь наш Влад…»

      Как на битву ехал господарь наш Влад,

      В чешуе-доспехах, да в руке булат.

      Сила Божья с нами да драконье знамя,

      В войске каждый храбростью богат.

      Вот уж стан турецкий виден впереди,

      Яростное сердце рвется из груди.

      Сабли в бой да копья, после боя колья,

      Неповадно будет приходить!

      Воронью на пищу турок будем класть.

      Славно сабля свищет, крови напилась.

      Прочь, проклятых стая! Гей, земля родная,

      Не дадим тебя чужим во власть!

      Словно ангел смерти, Влад врагов косил.

      Нехристи да черти выбились из сил.

      Сам султан поганый да с обидной раной

      Ноги с поля боя уносил.

      Как на битву ехал господарь наш Влад,

      В

1

Шинсенгуми – отряд военной полиции, участвовавший в войне Босин в Японии в XIX в.