Не суди по оперению. Зои Брисби

знаю и бесконечно жалею об этом. Нет ни дня, чтобы я не думала о ней, не пыталась представить себе ее жизнь, дом, работу, семью. Была ли она счастлива в детстве? Ведь это то, чего я не смогла ей дать. Как прошел ее первый день в школе? Ее первое свидание? Поступила ли она учиться? Есть ли у нее дети?

      – Но ведь никогда не поздно это узнать. Вы еще можете ей позвонить.

      – Да нет. К несчастью, уже слишком поздно. Я упустила подходящий момент. А теперь – что я ей сообщу? Что ее мать умирает? Я плохо себе представляю, как звоню и говорю ей: «Здравствуй, доченька, мне ужасно жаль, что я тебя бросила. Но вообще-то я вот-вот умру». Нет, это было бы полным эгоизмом с моей стороны. Я уже испортила ей жизнь при рождении, так что не буду хотя бы портить ей старость. Отсутствовав всю жизнь, не хочу теперь становиться для нее обузой.

      Алекс не знал, что ей ответить. Ему хотелось сказать, что она ошибается, но кто он такой, чтобы судить ее? А вдруг она права? Вдруг ее дочь вовсе не обрадовалась бы встрече с ней?

      История этой неизвестной ему женщины, которая становилась все более знакомой, была такой печальной.

      Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы она приехала в Брюссель и пошла на эвтаназию. Это ведь ничто иное как неоказание помощи человеку в смертельной опасности!

      Алекс поклялся, что сделает все возможное, чтобы она отказалась от своего решения. У него возник план. Он вернет ей вкус к жизни и докажет, что она для нее еще не закончена. И предоставит множество доказательств того, что в ее жизни по-прежнему есть смысл.

      У его великолепного плана было только одно «но»: как убедить кого-то, что жизнь прекрасна, если ты сам в депрессии?

      11

      Алекс предложил Максин свернуть с автотрассы и поехать по периферийной дороге. Ему якобы захотелось непременно посмотреть кое-какие деревни по пути. Эта уловка позволяла воплотить его план. Если они поедут по местным шоссе, то будут дольше добираться до Брюсселя, а значит, он выиграет несколько драгоценных часов и сможет убедить Максин, что жизнь стоит того, чтобы жить. Даже если ты болен. Даже если твоя юношеская любовь умерла. Даже если ты оставила свою дочь. Даже если у тебя скончался муж… Задача, правда, не из легких.

      Он ломал голову, перебирая в уме, что же хорошего могла предложить жизнь, но пока ему удалось обнаружить лишь страдание, горе, разочарование, боль и сожаление. Ай да молодец! Чемпион по подниманию настроения!

      Он уцепился за то, что Максин раньше объясняла ему. Если он заставит свой мозг думать, что он счастлив, то со временем он и вправду станет счастливым. Значит, надо ему попытать счастья. Хотя бы ради нее.

      Не отпуская руль, Алекс улыбался как ненормальный. С тех пор, как они свернули с трассы, он улыбался во весь рот. Он улыбался, оплачивая дорогу. Улыбался, въезжая на круг. Улыбался, стоя на светофоре.

      – В чем дело? – спросила Максин, когда Алекс круто повернул, не переставая улыбаться.

      Он повернул к ней лицо, озаренное широкой улыбкой.

      Увидев его анфас, Максин пришла в ужас.

      – Боже мой! У тебя инсульт? Ужас, какая гримаса на губах! Именно так он и начинается. Спокойно,