Мой замечательный грузин. Сурадзе Георгиевич Валерий

Кеке и её сын вышли из фаэтона на проходной Тифлисской духовной семинарии, откуда она вернулась одна.

      Сосо был счастлив. Его мечта сбылась, он стал семинаристом вожделенной духовной семинарии. Он, казалось, про неё знал всё из рассказов своих старших товарищей. Но реальность превзошла все его ожидания.

      Мальчишка из Гори, привыкший к свободе, дракам до крови во дворах с местными пацанами, подросток, который уже знает, что такое слово чести и что такое таинственное погружение в мир любимой книги, оказался в одночасье лишённым всего этого.

      Теперь практически всё время Сосо сидел взаперти. Один из исследователей Сталина Саймон Джонатан пишет: «…в заведении, которое больше напоминало самые строгие закрытые школы Англии конца XIX века, чем духовную семинарию. Общие спальни, обиды, сносимые от старших товарищей, нередкие случаи содомии, жёсткие ханжи учителя, долгие часы в карцере – всё это превращало жизнь в семинарии в кавказское подобие школьных лет Тома Брауна». Пусть эти слова автора останутся на его совести. Но сравнивать Тифлисскую духовную семинарию с английскими закрытыми школами было бы не только неправильно, но и кощунственно…

      Почему? Во-первых, какими бы строгими ни были порядки в семинарии, сами семинаристы находили возможность почитывать запрещённую литературу, организовывать кружки, не имеющие никакого отношения к богословию. И потом, у них был выход в город. И последнее: в семинарии, в отличие от английских закрытых школ, не было педофилии. Это считалось смертным грехом. В то время как в закрытых школах Англии это было обычным делом.

      Вот как писали об учёбе в семинарии её выпускники Иосиф Иерамишвили, и Пётр Копанадзе: «Мы чувствовали себя избранными. Потому что семинария была истоком интеллектуальной жизни Грузии того времени. Казалось, что её исторические корни лежали в идеальной культуре».

      Конечно, к семинаристам младших курсов требования были завышены. В Российской империи во всех закрытых учебных заведениях это считалось нормой.

      Сосо и шестьсот других будущих священников жили в четырёхэтажном неоклассическом здании семинарии, с величественными белыми колоннами. Сосо ночевал в спальне на верхнем этаже. В ней стояли двадцать кроватей. На других этажах располагались домовая церковь, классы и трапезная. Колокола звоном отсчитывали время. Семинаристы просыпались в семь утра, облачались в стихарь, затем шли на молитву в церковь. Далее пили чай и приступали к занятиям. Дежурный ученик читал молитву. Занятия длились до 2 часов. В 3 был обед. Затем полтора часа свободного времени перед перекличкой, после которой выходить на улицу запрещалось. В 8 вечера после вечерней молитвы следовал ужин. Дальше семинаристы готовили уроки и в 10 ложились спать. По выходным – бесконечные богослужения. Три или четыре часа на одном месте, переминаясь с ноги на ногу под неусыпными пронизывающими взглядами монахов. Правда, между 3 и 5 часами дня мальчиков выпускали на улицу.

      В год поступления Сосо Джугашвили в семинарию там, как нам уже известно, начальствовал архимандрит Серафим,