Шелест. Консорт. Константин Калбазов

если и погибнуть, то за правое дело. Теперь же вы сами ко мне пришли и взваливаете на меня ответственность за ваши жизни. Мол, наше дело телячье, а ты уж сам решай, как быть и с чем перед создателем предстать.

      – Так и есть, – задумавшись на секунду, подтвердил Суханов.

      – Лихо. А так, чтобы самим себя взять в руки и идти по жизни с гордо поднятой головой?

      – Сами ведь видите, ничего у нас не выходит. Пока при деле были, всё отлично выходило, а как только отгремел бой, так во все тяжкие. И это будет повторяться от раза к разу. Вам мы доверяем и вверяем свои жизни. Считайте это нашей вассальной клятвой.

      – Но ведь и в этом случае ответственность.

      – Это наше решение и наша просьба. Не хочу в канаву. Был я уж там. Чем обратно, лучше грех на душу взять и в петлю.

      – Вы так же думаете? – глянув на Швецова и Рудакова, спросил я.

      Те, понурившись, молча кивнули. Между прочим, в этот момент я их зауважал. Да-да, при всём при том, что ненавижу алкоголиков и считаю пьянство добровольным помешательством, конкретно вот этих я зауважал. Хотя бы потому, что они признали то, что у них есть проблема и её нужно как-то решать. В моём мире такие идут в клубы анонимных алкоголиков или к врачам, чтобы поставить себе торпеду, обращаются к психологам, работают над собой и помнят, что эта проблема с ними на всю жизнь.

      Тут ничего подобного нет. Но эти трое нашли действенный способ, вверив свои жизни мне. И я реально уважал их за это. Им недостаёт своей воли, и они решили использовать меня в качестве торпеды. А я не буду отказываться. Все эти мои разговоры только для красного словца. Потому что не попроси они меня, я сам наложил бы на них узоры. Просто потому, что они много знают.

      – А где мы теперь живём-то? – поинтересовался я у Суханова.

      – Выделили нам вполне себе приличный домик. Мы там прежним составом обретаемся вместе с Елизаветой Анисимовной и холопами.

      – Не холопы отныне, а бойцы, по имени или по прозвищу, – заметил я.

      – Ясно, – чуть не хором ответили они.

      – Значит так, идите домой и ещё раз подумайте над этим вопросом, а то, глядишь, сгоряча чего-то там для себя решили, а я второй раз помирать, чтобы дать вам вольную, не собираюсь, – напоследок заметил я.

      Когда вышел во двор, скрывающийся от посторонних глаз за высоким глухим забором и массивными воротами, приметил четвёрку бойцов. Они расположились в тени под балконом, к которому тянулся густой плющ, образующий эдакую закрытую террасу.

      – Дымок, знаешь, где расположился Тайный приказ?

      – Знаю.

      – Проводишь меня. Остальные идите домой да присмотрите за своими командирами. Если решат освежиться кружечкой пива…

      – Увольте, Пётр Анисимович, – взмолился Клим, Хруст который, – от плетений их нас «Панцири» прикроют, но они же и драться выучились почище нашего, да и плетения с узорами им в помощь, раскидают, как щенков. Было уж. Как же мы их удержим?

      Я глянул на компаньонов, с невинным видом рассматривавших что-то там на крыше. Мол, мы не мы, и хата не наша,