Про Россию. Андрей Милованов

народ, как в павильон.

      Ко мне ты тоже приходи,

      Хоть утром, днем или в ночи,

      Зачем алмаз во сто карат,

      Ты мне единственный здесь брат.

      Списал я кухню с павильона,

      Здесь от салата до бульона,

      Шеф повар для людей ваяет,

      Клиент от той еды растает».

      И я растаял от борща,

      Затем картошка, два леща,

      Графин с компотом осушили,

      Расстаться вовсе не спешили.

      Но меру тоже нужно знать,

      Давно отец мне дал познать,

      Обед наш в ужин перетек,

      Марату дал тогда намек:

      «Спасибо, брат, за угощение,

      Спасибо за твое терпение,

      Спасибо, что ты дверь открыл,

      Спасибо, друга накормил».

      Марат: «Тебя я провожу»,

      Из глаз смотрю, пустил слезу,

      Нет близких у меня в Москве,

      Один лишь ты в моей судьбе.

      Пошли с Маратом мы в фойе,

      Швейцар смотрю, бежит ко мне,

      Меня он радостно обнял:

      «Прости за все», – он мне сказал.

      Ему я: «Бог простит, в ответе,

      У нас прописано в завете,

      Я Вас ни в чем не упрекаю,

      Всех я люблю и уважаю».

      Он так же вдруг пустил слезу:

      «Вы приходите, вас я жду,

      Для вас всегда проход свободен,

      Марата брат нам всем угоден».

      На улицу с Маратом вышли,

      Вдох запаха цветущей вишни,

      Обнялись мы и попрощались,

      Три раза в щеки целовались.

      «Иду спокойно я домой…»

      Иду спокойно я домой,

      Весна простилася с зимой,

      Июнь рукою машет маю,

      Вступаю в парк, благоухаю.

      Десятый час, еще светло,

      А на душе белым бело,

      Наш Храм еще в беде погружен,

      Кому-то я на свете нужен.

      Я через парк домой иду,

      На Храм наш с гордостью смотрю,

      Народ на паперти стоит,

      Молитву Богу он гласит.

      Я ритуал не изменяю,

      Иду, ворота обнимаю,

      Скрипач «Царя храни» играет,

      Пятак за это получает.

      Я свечку у бабуль купил,

      Поставил Богу, чтоб простил,

      Всем людям тем, что согрешили,

      У Бога милости просили.

      Затем скрипач, моя рапсодия,

      Звучит с трех струн его мелодия,

      Меня узнал, смычок рванул,

      О, Боже мой, опять ноктюрн.

      Душа моя благоухает,

      А скрипка в такт душе играет,

      Я рубль в тарелку положу,

      Так просто я не ухожу.

      Нога на паперть опустилась,

      Глава к земле сама склонилась,

      «О, Боже мой, прости народ

      Наш Русский, он тебе оплот».

      С трудом главу я поднимаю,

      О Русской радости мечтаю,

      Откроет Храм свои врата,

      Уйдет от нас хула, беда.

      Затем я трижды помолился,

      Родному Храму я крестился,

      Я через парк спешу домой,

      Наш двор завет меня родной.

      Оврагом