Чужак. Зоэ Арчер

ты не хочешь рисковать собственной шеей», – прошептал какой-то голосок у нее в голове.

      Она едва знала Саймона и ничем не была ему обязана. Но все равно стыд жег щеки. Да-да, она боится! Боится того, что может сделать с ней Типпетт. Пока что женщин он не бил. Но всегда бывает первый раз.

      Типпетт и Оливер неожиданно вышли из зала. Через несколько секунд за ними последовал Байс. Все трое взгромоздились на привязанных неподалеку коней и направились к деревне.

      – Недолго они там пробыли, – заметила Дебора.

      – Может, Типпетт просто надрал ему уши? – предположила одна из женщин.

      Элис ужасно хотелось побежать в машинный зал, но разум приказывал стоять на месте.

      Потом в дверях зала, словно солнечный луч, появился Саймон. Ни единого синяка. И совсем не хромал.

      Неожиданное головокружение угрожало бросить Элис на землю, но она опиралась на молоток, пока не стало легче.

      – Если Типпетту нужен был именно Шарп, – прошептала Ивлин, – то лишь для того, чтобы поговорить. Повезло парню.

      – Повезло нам, – подмигнула Дебора. – Вот была бы жалость, если бы что-то случилось с его лицом.

      – Или с другими важными частями тела, – хихикнула другая дробильщица.

      Все женщины рассмеялись. Все, кроме Элис. Та не могла смеяться. И не могла вымолвить ни слова. Слишком велико было облегчение.

      Саймон же ловко свернул сигарету, вытащил из кармана спичку, чиркнул ею о стену и закурил. Несколько минут он лениво покуривал, оглядывая двор. Его взгляд на мгновение задержался на Элис, и она, несмотря на разделявшее их расстояние, тотчас же почувствовала его настороженность.

      Оттолкнувшись от двери, Саймон зашагал по двору. Шагал медленно, но все же было очевидно, что он шел к какой-то цели.

      – Щипайте щеки и кусайте губы, девушки, – зашипела Ивлин. – Он идет сюда.

      Дробильщицы постарше только усмехнулись, но молодые одинокие девушки стащили грязные перчатки, чтобы пригладить волосы и оправить одежду. Элис нарочно не сделала ничего подобного. Она подняла свой молоток и снова принялась дробить руду. Саймон подошел ближе, пробравшись между хихикавшими и улыбавшимися дробильщицами, но она продолжала работать.

      Несколько минут он просто следил за ней, то и дело поднося сигарету к губам и затягиваясь. Он держал сигарету как рабочий, между указательным и большим пальцами, но это все равно завораживало. Элис пыталась не смотреть на него и сосредоточиться на своей работе, но краем глаза все же поглядывала. Он опускал руку после каждой затяжки, а когда выдыхал дым… О, это было так изящно, так чувственно!

      Элис видела десятки, даже сотни курящих мужчин, но только этот курил так обольстительно.

      – Здесь нельзя курить, – обронила она, не глядя на него. Ей почему-то казалось жизненно важным изображать безразличие.

      Он тотчас затушил сигарету, после чего спрятал ее в карман и сказал:

      – Я еще не знаю всех здешних правил.

      – Именно поэтому к вам приходил констебль Типпетт?

      Саймон