Мысли перед дуэлью. Евгений Форкачев-Ульский

товьсь! – провыл человек в очках.

      Что за позор, что за смрадное происшествие мы наблюдаем…

      Исключительно для читателя, окунемся в повествование немногим ранее. Мы переберемся в Петербург, на квартиру, в большую комнату, где четверо мужчин вели довольно грубо диалог.

      Один человек был одет в грязный сюртук, а в руках он бережно держал мятый цилиндр. Ему было за тридцать. Именно поэтому он посчитал, что слежение за своим видом, есть самое менее важное дело. Стоящий напротив молодой человек, в парижском фраке с вычурными узорами, осматривал третьего мужчину в жилете. Тот, что во фраке, очень походил на сильного бюргера, жесткого и строгого характера. В углу сидел усатый старик в очень дорогом, по виду, пальто.

      Воздух и обстановка были горячими и напряженными. Что-то всех присутствующих тревожило.

      – Мусье Франк, то есть я! собственно говоря, не являюсь простофилей, как вы себе позволили считать, дорогой Анатолий! И я не потерплю оскорбления, которое вы посмели нанести мне, моему народу, моему государству и следовательно – моим корням. Я же в свою очередь, оставляю решение за вами, предлагая два пути: оставаться оскорбителем или же тем паче хуже – человеком без чести, или же вы, Анатолий, согласитесь на неё и останетесь в моих глазах мужчиной! – русский француз топнул ногой и подняв палец над головой, этим жестом воцарил неловкое молчание.

      Это молчание растеклось по комнате. Анатолий (тот, что в жилете), будто и не слушал собеседника. Вернее сказать, что он даже и не слышал его слова. Опустив голову на бок, он поникшими глазами смотрел в пол, словно деревянный.