Танец тьмы и света. Спасение. Валентина Гольцман

спросил Дэйв, показывая мне то, ради чего все и затевали. Карта памяти была у него в руках. Но как?

      – Да как ты! – я попыталась выхватить карту через открытое окно, но, конечно, безуспешно.

      На что Дэйв посмотрел так испепеляюще в ответ. Мне оставалось только принять поражение. «Да и подавись», – подумала в сердцах.

      Везли меня и Вики в разных машинах. Я была уверена, что привезут нас в участок, а там мы уж как-нибудь договоримся, но машины поехали к нашему дому. Что?! Вот же…

      Приехали мы далеко за полночь. Вики поехала чуть дальше к своему дому с горящими окнами на всех этажах, меня же доставили четко к моему. На крыльце стояли мама и папа. Выйдя из машины в сопровождении полицейского, как под конвоем, посмотрела на родителей. По глазам все стало ясно: они уже в курсе всего случившего. Какой стыд!

      Это было самое ужасное наказание.

      Мы молча зашли в дом, братишка уже видел десятый сон. Мама начала первой:

      – Мия, я требую объяснений! С каких пор ты и твои друзья стали вести такой образ жизни?

      И папа тоже не отставал:

      – Благодаря доброте Господина Дэйва ты сейчас дома, а не в полицейском участке. Очень надеюсь, что ты понимаешь всю серьезность вашего проступка.

      Я жутко разозлилась на всю эту ситуацию и на то, что с нами так обошлись, устроили показательную казнь.

      – Хватит меня осуждать, я уже не ребенок и буду делать то, что хочу! И не собираюсь быть удобной для вас. Я такая, какая есть, и если вы разочарованы во мне, то и рожать меня не надо было! – развернулась и побежала в свою комнату, напоследок громко хлопнув дверью.

      Уснула быстро.

      Ночью почувствовала чье-то присутствие в комнате, словно кто-то пристально смотрел на меня. Уже хотела проснуться, но мне как будто не дали, затягивая обратно в мир сновидений, тихо сказав:

      – Хм, очень странно.

      Глава 6

      Утро было не очень. За окном было пасмурно, темные свинцовые тучи смотрели с неба как будто с укором. По окнам забарабанил мелкий дождик. Еще этого не хватало! Дик и Вики не выходили на связь, я написала в наш общий чат, но пока тишина.

      Надела свои любимые джинсы и черную толстовку как знак моей скорби о случившемся. Да, мы, конечно, нарушили какие-то там правила, но то, что сделали они с нами, намного хуже. Это нечестно! Сегодня в школе, наверно, уже все знают и обсуждают нас, хоть не иди на уроки.

      Спускаясь вниз, услышала музыку. Играла мама. Эту мелодию знал каждый в нашей семье, одно время она постоянно звучала в нашем доме, и сегодня снова зазвучала: Ludovico Einaudi – Experience.

      Мне стало стыдно за все, что наговорила вчера. Подойдя ближе, сказала:

      – Как давно ты не играла… Я скучала по твоей музыке, она прекрасна. Можно?

      Сев рядом, начала играть вместе с самым дорогим и родным для меня человеком в этом мире. Мама посмотрела на меня и ничего не сказав, улыбнувшись лишь одними глазами, продолжила играть уже вместе со мной, окутывая каждую частичку души, возрождая и говоря: «Милая, и это пройдет. Мы любим тебя». Так может только мама – без слов излечить все твои раны.