Обернись!.. Часть четвёртая. Ирина Арина

перевоспитанного меня? – Фаарр опустил мою персону на диван рядом с Алдариэлем, исчез и появился в кресле. – Где радость от грядущего перемирия? Какой ползучей… – он замолчал, недоговорив, изменился в лице, зло стукнул кулаком по подлокотнику.

      Понятно, Водный его просветил об очередной неприятности. А меня?

      – Что? Что-то случилось? С кем-то… Тайрин? Не молчите!

      – В порядке Тайрин, все лесные в порядке. Мандрагора ползучая! А смысл молчать? Типа, она не узнает? Дар, страдай, не страдай, без неё не обойдётся. Вад, цитируй уже.

      – Новый указ Миреда.

      – Опять Прощальная площадь? – тоскливо догадалась я.

      – И она теперь везде, – добавил тоски Водный и процитировал: – Все частные владельцы рабов высочайшим повелением обязаны раз в неделю выставлять своё имущество для всеобщего использования. Империя обязуется компенсировать стоимость безнадёжно испорченных из государственной казны, но призывает граждан не злоупотреблять полученной возможностью без согласия владельцев. Местные власти обязаны в трёхдневный срок обустроить подходящие для проведения воспитательных мероприятий места и обеспечить беспрепятственный доступ и безопасность всем желающим. Указ вступает в силу с завтрашнего дня. Долбанные уроды! Мы ждали какой-то гадости, но не ожидали таких масштабов.

      Масштабов? Это ужас, кошмар, полная катастрофа! Везде, по всей Кастании. С разгуливающей на свободе Чёрной Невестой. А…

      – А правило про Озеро она не отменила? Если нет, вытащим всех, кого сможем. Хоть так…

      – Нет, Маррия, это всё сохраняется. Изменить сказанное не в её власти, законы магии едины для всех.

      – А законы человечности? – Зинка, наконец, оторвала взгляд от чашки. – Много наберётся этих… желающих? Как они будут жить после такого? Поиздеваются над беззащитным и спокойно отправятся домой? Обнимать детей, трахать баб? Твою мать! … какое-то! – откровенный мат в лексиконе подружки встречался не часто, только в случаях крайнего негодования, и сейчас оно летело из неё во все стороны. – А вы будете смотреть на это и ни … не делать? Как все годы до Машкиного появления? Зашибись, хранители! Насохраняли! Вот какого вы … на всё забили? Ждали, пока само рассосётся? Сами не могли…

      – Могли. Делали. В результате Фара шесть лет из стихии не выпускали, меня – три года. – Ваади говорил спокойно. Слишком спокойно, чтобы не услышать тщательно скрываемого бешенства. – За вмешательство в дела мира. Сам мир за это время чуть не пришёл к своему краху. Это долго и трудно объяснять, но структура его такова, что без нашего присутствия продолжительное время существовать Аршанс не может. До необратимых изменений не дошло, а то, до чего дошло, исправлять пришлось несколько десятилетий.

      Эти откровения я сама первый раз услышала. А ведь действительно, если хорошо вспомнить, из рассказов Младших первые годы после Мрачных дней как будто выпадали.

      – И что? Вы вообще ничего не можете? – Зинка немного растерялась, но не успокоилась.

      – Можем. Мар помогать можем, она не из нас и не принадлежит Аршансу, –