Любовь по обмену. Разрешите влюбиться. Лена Сокол

салат. Дима разливает пиво по стаканчикам и передает каждому сидящему.

      С моей стороны, а я сижу спиной к домику на деревянной скамье, хорошо видно, как возле каждого из домиков в густых вечерних сумерках веселятся люди. В их мангалах тоже горит огонь, и со всех сторон до нас доносятся музыка и смех.

      Мы поднимаем стаканы, говорим какие-то тосты, пьем, затем просто болтаем, время от времени громко смеясь. Все наше общение – это смесь английского, русского и пошлой нецензурщины, но самое интересное – все всё понимают. И даже я.

      Когда становится прохладнее, надеваем куртки и возвращаемся за стол. Пока Никита занимается мясом, насаживая его на тонкие, витые железные прутья, Дима с сигаретой в зубах травит байки и жарит нам сосиски, нанизанные на простые веточки. Я, не спеша, маленькими глотками пью пиво, а свободной рукой отгоняю комаров, которые кружат вокруг стола как шустрые бомбардировщики. Украдкой смотрю на Зою.

      Она сидит на стуле напротив меня, обхватив руками колени, и ее глаза искрятся чистейшим серебром в отсветах луны, застывшей над макушками деревьев большим белым диском. Приятно пахнет дымом, угольки краснеют в черноте мангала, а ее голос плывет поверх всей этой атмосферы тихой рекой. Может, сказывается мое влияние, ведь мы общаемся каждый день, но я уже почти не слышу того забавного акцента, который резал мне слух в день нашего знакомства.

      – Весь вечер он заставлял нас носить дрова, – рассказывает Зоя. – Мангала не было, мы просто выкопали яму ближе к берегу и там развели костер. Так вот все разошлись после полуночи, а Никита уснул, свернувшись калачиком, возле огня.

      – Все было не так! – Вопит Медведев.

      – А когда проснулся, у него лицо черное – все в золе! Видимо, ветром из костра надуло.

      Мы дружно хохочем, а Никита тихо матерится, устанавливая прутья с мясом поперек мангала.

      – А еще он сжег парням трусы! – До слез смеется Зоя.

      – Это как? – Я чуть не давлюсь пивом.

      – Они искупались в реке, а потом развесили их на веревке над огнем.

      – Сколько не развешивай, все равно все сгорит! – Ворчит Никита. – Это закон костра!

      А мы смеемся еще громче.

      – Они обещали тебе отомстить в будущем году, так что береги теперь свои трусы, – хихикает Маша.

      Мы чокаемся, пьем и уже чувствуем, как приятно пахнет от мангала поджаренным мясом. Честно, вот просто слюни текут от этого запаха. И не важно, сколько всего ты съел до этого, все равно этот аромат пьянит. И вообще, есть что-то такое доброе и душевное в этих посиделках. Они лучше, чем бездумное веселье в чьем-нибудь огромном доме с большим количеством выпивки и громкой музыкой. И, кажется, можно бесконечно сидеть вот так вшестером за столом, покрытым дешевой скатертью, пить из пластиковых стаканов и есть что-то простое и непритязательное. Главное, чтобы друзья были рядом.

      Еще бы этих комаров не было! Шлеп!

      Охаживаю себя с размаху по шее ладонью. Как же они надоели!

      – Там крем есть в домике. – Зоя поднимается со своего места. – И спрей. Набрызгаешь, и не будут кусать.

      – Правда? –