Грех прощения. Не совершай греха прощения. Анна Богинская

что ты решил с этим делать? – поинтересовалась Анна.

      – Дай мне еще время, – не глядя на нее, ответил Матвей.

      Анна продолжала сверлить его глазами. Он рисовал линии.

      – У тебя его было предостаточно.

      Доктор молчал. Только водил ручкой по листу. Анна пыталась поймать его взгляд, но не могла: Матвей уставился в газету.

      – Дай нам время, – повторил он, опять быстро взглянул в глаза и вернулся к линиям.

      – Сколько?

      – Сколько понадобится.

      Она ахнула.

      – Зачем я сюда пришла?! Не нужно было приезжать, – раздраженно сказала себе Анна. – Ничего не изменилось.

      Встала со стула. Матвей поднялся вслед за ней.

      – Изменилось, – возразил он.

      – Что?

      – Я понял, что не хочу тебя отпускать.

      – Ничего не изменилось, Матвей. Ты пригласил меня поговорить, а сам сидишь в маске.

      – У меня раздражение от бритвы, – он оттянул маску, демонстрируя покраснение на коже.

      – Вряд ли это могло бы меня испугать, – заметила она.

      – Мне дискомфортно от этого, – пояснил он.

      Их взгляды встретились. Матвей, пристально смотря в глаза, взял ее за руку:

      – Я не могу тебя отпустить. Так ты дашь нам время?

      Анна вздохнула. С ней происходило что-то странное: она словно превратилась в механические весы, которые потеряли равновесие. На одной чаше находились эмоции: Матвей пронзительно смотрел с высоты своего роста, будоража душу глазами цвета горького шоколада в обрамлении густых ресниц, запахом ванили и врачебной формой цвета зеленки. А на другой чаше гири логики пытались напомнить обо всем, что произошло за последние две недели. Анне искренне хотелось ему верить, но логика кричала: «Нет!» А чувства возражали: «Да!» Эти весы внутри нее никак не могли достичь равновесия – они качались. И к перевесу ни в одну, ни в другую сторону не приходили. Но что-то внутри ответило на его вопрос:

      – Матвей, я не кукла на полке.

      – Дай нам время.

      Во взгляде Матвея ощущался электрический ток. Анна явственно чувствовала его. Как сгусток энергии, который почему-то осел именно в солнечном сплетении. А весы внутри продолжали качаться с бешеной скоростью. Но она улыбнулась в ответ:

      – Матвей, я больше не жду тебя. Я живу.

      Он кивнул. Неожиданно снял маску и растянул губы в улыбке.

      – Что это значит? – продолжая смотреть на нее, уже без маски спросил Матвей.

      – Завтра я уезжаю в Одессу, – пояснила она.

      Его брови поползли вверх. Но вместо ожидаемого выпытывания или возмущения он театрально вскинул руки и воскликнул:

      – Аня! Не убивай меня!

      На ее лице проступило удивление.

      Пообещай мне, что не забеременеешь в Одессе! – По неизвестным причинам его настроение явно улучшилось. – А то с моим еврейским счастьем я определюсь, а ты беременна от другого! – продолжил он на высоких нотах и открыл дверь кабинета.

      – Я буду очень стараться, – только и смогла ответить она.

      Они шли по коридору к выходу.

      – А