Хрусталь. Сергей Иванов

и на этом точка. Если бы не твоя чертова писанина, ты был бы никем, но ты писатель, гордись этим, но не позволяй своему ремеслу вешать на тебя ярлык ответственности. Ты никому и ничего не должен.

      – Ты хочешь сказать, что я не был бы Райаном Биллингтоном, если бы мои романы не издавались?

      – Был бы, но ты не был бы писателем Райаном Биллингтоном. Можешь настрочить хоть сотню примитивного дерьма, возомнив из себя гения человеческих чувств, но если твои романы никому не нужны – ты никто. Ты завоевал себе имя. Закрепил его, как минимум, на уровне авторских прав. Так что не морочь себе голову тем, что произойдет с твоим именем дальше. Будь собой. Будь писателем Райаном Биллингтоном. Но не дави себя так, как давится толстячок на своем сортире.

      С самой первой нашей встречи у нас с Кристиной была небольшая традиция – на десерт мы заказывали вишневый пирог. Он всегда восхитителен. Просто вау! И каждый раз Кристину подмывает узнать рецепт, но она постоянно забывает об этом. Сегодня, когда тощий официант моего возраста принес нам этот пирог, я напомнил ей про рецепт, и она наконец спросила.

      – Я не знаю. – Ответил нам юноша с замызганным рукавом. – Я ведь всего лишь официант, не повар.

      Он ушел, а Кристина, кажется, навсегда лишилась возможности угостить своих детей собственноручно испечённым десертом.

      – Расстроилась?

      – Еще как! Уже в седьмой раз мы ужинаем в этом заведении, а оказывается, что рецепт этого чертового пирога никто из официантов не знает. До ужаса жалко! Не представляешь!

      Мы говорили с ней уже порядка нескольких часов и мне совсем не хотелось прощаться. Время текло незаметно, будто плавилось, и я по-прежнему слышал тиканье неисправных настенных часов, что висели в кабинете Рэймонда. Возможно, я выдумал себе этот звук. Точно так же, как выдумал и десятки своих романов. Два отчетливых тика – один зажеванный. Я слышал их так, будто стрелки крутятся внутри моей собственной головы.

      – О чем задумался? – спросила меня Кристина.

      – Да так. Ни о чем…

      – Вот и опять! Ты совсем не живешь настоящим, Райан. Ты каждую минуту думаешь об этих чертовых романах? Именно поэтому ты и кончился. Потому что придумал себе обязанность писать по несколько тысяч слов в день…

      – По две тысячи. – Перебил я.

      – С ума сойти! Ты пишешь по две тысячи слов в день?

      – В среднем. Иногда больше, иногда меньше. Я просто сажусь и пишу. Я вижу в своей голове картинку и пытаюсь ее воссоздать, а когда дохожу до определенной точки, то я могу выдохнуть и начать свой день. Это может быть как в час дня, так и глубокой ночью…

      – Вот оно! Вот! Если бы тебе сказали просто написать очередной роман и при этом не ставили никаких условий, то ты бы справился?

      – Да, как и было до этого.

      – Но почему когда тебе сказали написать сенсацию, ты вдруг встал в ступор? Не хватает идей? Брехня! Ты начинаешь думать о значении слова «роман», а не его сути! Ты пытаешься выдумать чувства, а не передать. Ты строишь из себя великого