Пять снов Марчелло. Светлана Каныгина

то жёлтым, то голубым и зелёным. Час полночи был близко, но небо противилось движению времени. Оно не темнело, наоборот, его цвет стал таким, точно его разбавили светом. Из чернильного он обратился в глубокий индиго, до такой степени матовый, словно для этого по нему прошлись наждачной бумагой. Город под небом тоже выглядел по-другому. Рыжая черепица крыш лоснилась от новизны, деревья стали выше, кусты и цветы крупнее, дома горели всеми своими окнами. Дверь кафе осталась открытой, но в нём, как и на улице и за оконными стёклами домов не было ни души. Фонтан не перестал работать и журчал в одиночестве. Лавка у клумбы пустовала. Автомобилей у бордюров дороги не было. Город молчал. В нём не звучало ничто, кроме дыхания поражённого переменами Марчелло.

      Попугай по-прежнему сидел на жёрдочке в клетке, висящей над улицей. Но то, что его окружало, хоть и выглядело так, как мгновение назад, в действительности являлось чем-то совершенно другим. Это стало понятно немедленно, когда Марчелло уловил себя на мысли, что стремление разглядеть любой из предметов приближало его к нему в такой мере, в какой этого хотелось, и то, что попугай был заперт, не мешало ему. Кроме того, он обнаружил в новой реальности некое волшебное свойство. Существуя без условий, как данность, она всё же не была полностью самостоятельна, а в некоторой степени подчинялась его желаниям. Например, глядя на выпуклые прямоугольники брусчатки, освещённые фонарным светом, Марчелло подметил, что так они больше похожи на круги; и в тот же миг вся дорожная плитка стала круглой, вызвав в голове попугая молниеносный ответ «Да, это так». Действительность будто бы подыграла ему, сделав часть себя такой, какой он хотел её видеть. При этом она имела основу, неизменяемый скелет, повлиять на который не удавалось даже самым сильным желанием. Этим скелетом были тесная гряда домов, тишина и абсолютное безлюдье. Марчелло не мог заглянуть за стены, не мог заставить тишину замолчать, не мог отыскать ни одного человека. Действительность не исполняла этих его желаний.

      Не зная, чего ждёт, попугай сидел неподвижно и смотрел в небо на плывущие в его бархатном индиго цветные барашки облаков. Их формы оказались податливы мыслям, и какаду, неосознанно пользуясь этим, начал придавать им очертания знакомых предметов. В большом клокастом облаке он увидел кресло покойного мужа Симоны. Рядом с ним, крадучись, двигался кот с порванным ухом. Он преследовал плывущую впереди огромную облачную муху, которая, в свою очередь, пыталась догнать рогалик корнетто. Позади этой процессии неторопливо брела старушка с собачонкой на поводке, а ещё дальше, почти у самого горизонта, из скопления облаков вырисовывалась пара: кофейник и маленькая чашка на блюдце.

      Разглядев их, Марчелло вспомнил о Розе, посмотрел вниз и увидел её у входа в кафе. Девушка стояла, обращённая к одному из пустующих столиков и, держа в руках поднос с кофейным сервизом, чего-то ждала. Посетителей в заведении и людей на улице