Путь домой через бездну. Виктория Болле

улыбнулся, обнажив беззубый рот. Его голос звучал мягко, и он производил впечатление мудрого человека. Его лицо было покрыто густой седой бородой, на ногах лапти.

      Миша толкнул меня вперёд, и теперь я стоял перед слепым. Несколько секунд он не двигался с места, затем поднял правую руку и прикоснулся к моему лицу.

      – Что, не узнаёшь его? – насмешливо спросил Миша.

      – Чужак! – сердито проговорил слепой. – Он не из нашей деревни. Конечно, я его не узнаю! Ах, вы проказники! Хотели меня, старого слепого человека, обмануть? Я вам уши поотрываю! Чтоб я вас здесь больше не видел!

      Он размахивал своей тростью в воздухе.

      – Ну, давайте! Бегите прочь!

      Мои спутники убежали, а я остался. Мне было необходимо узнать, где можно найти бригадира. Однако я не осмеливался снова заговорить со стариком и просто стоял, не двигаясь.

      – Что ты здесь делаешь, чужак? – обратился ко мне слепой.

      Это было поразительно. Он знал, что я здесь, хотя ничего не мог видеть.

      – Скажите, где я могу найти полевого бригадира Василия? – спросил я робко.

      – Как тебя зовут, мальчик?

      – Меня зовут Йоханн. Я из Спартака.

      – Ага! Значит, ты действительно не местный. У вас, юнцы, нет ничего лучше, чем разыгрывать стариков?

      – Простите нас.

      Слепой вздохнул.

      – Иди прямо два квартала. Пятая хижина слева – это дом Василия.

      – Большое спасибо и хорошего вам дня, – бросил я слепому и отправился в путь.

      Дома у дяди Василия меня встретили его жена и тёща. Самого его не было.

      – Когда он вернётся?

      – Вероятно, только завтра, – объяснила его жена.

      – Можно мне подождать его здесь?

      Женщина посмотрела на меня с недоверием. О семье дяди Василия ходило много слухов: говорили, что его жена и тёща были очень скупыми, даже по отношению к своим детям. Всю еду они прятали, чтобы есть её маленькими порциями или вовсе лишать детей. Чужаков они никогда не принимали, о чём меня предупреждала мать.

      Увидев взгляд жены дяди Василия, я испугался, что она прогонит меня. Но мне нужно было найти бригадира, так как я срочно нуждался в работе, чтобы помочь матери деньгами. Мне было важно лишь то, чтобы они дали мне место для ночлега и, возможно, немного еды. Больше я ничего не просил.

      И к моему большому удивлению, она впустила меня в дом. В обмен на это я должен был помогать ей по хозяйству: убирал в хлеву, носил воду и ухаживал за животными. Вечером я настолько измотался, что едва мог двигать руками и ногами. Но голод был намного сильнее. С тех пор как я ушел из дома ранним утром, я не съел ни крошки.

      Но по всей видимости жена бригадира не собиралась приглашать меня к ужину. Она лишь показала мне моё спальное место и пожелала спокойной ночи.

      Я ворочался на неудобной постели и не мог уснуть. Запах свежевыпеченного хлеба, доносившийся из летней кухни, будил мой аппетит. Мой желудок урчал, и чувство голода становилось невыносимым. Мне казалось, будто это сон: я встаю с постели, иду на запах, который ведёт меня в летнюю кухню, вокруг