Пятиминутка ненависти. Андрей Лучиновский

договор и теперь станешь одним из нас.

      – Я не хочу быть котом! – невольно вырвалось у меня.

      Кошак сначала округлил глаза, а потом заржал. Немного успокоившись и еле сдерживая рвущийся из него смех, он ответил:

      – Тебе это точно не грозит. Мы только вживим в тебя наши рефлексы и отправим жить в специально подобранный для тебя мир.

***

      Вот так я, боец ЧВК "Black wolves" Раушан Бердяев, и возродился в модифицированном теле семилетнего ребёнка-сироты, оказавшись на Сабатоне – промышленной планетке, которую с полным основанием можно было бы назвать дырой в заднице одной из пограничных галактик. Вынужденный скрывать своё прошлое даже от своих лучших друзей, я пробивался по иерархической лестнице наверх: сначала в школе, а затем и в местной банде, доказывая свою силу и зарабатывая авторитет.

      Но и о своём будущем мне тоже приходилось помалкивать, потому что оно было предопределено – в двадцать шесть лет я стану бойцом "Боевых котов", официального военного подразделения содружества земных поселенцев. А проще говоря, я снова стану наёмником. Такова цена за вторую жизнь.

***

      [1] Фелис – (лат. Felis) – род хищных млекопитающих из семейства кошачьих.

      Глава 1

      Сильный удар раскрытой ладонью в грудь, треск ломаемых рёбер – борзый мальчонка врезается в ростовое зеркало, кроша его в мелкие осколки, сползает по стене вниз и затихает на грязном полу.

      Ну здравствуй, бар “За пазухой у Ангела”, вот и я.

      За пять лет моего отсутствия тут не изменилось ровным счётом… ни-че-го. Ещё при входе на меня пахнуло хорошо знакомым ароматом свежего пива и другими аппетитными запахами, а в предбаннике встретил “дежурный” отморозок, пытавшийся разжиться дармовой монетой с помощью глупых угроз. И даже за барной стойкой всё так же маячила небритая рожа Ангела. Ангел было сокращением от Евангелиста и называть его так позволялось только друзьям из ближнего круга.

      “Надеюсь, я все ещё вхожу в этот круг.”

      Я помахал ему рукой и показал три растопыренных пальца. Ничуть не выказав удивления моим появлением, он молча кивнул и полез под стойку за бутылкой “Столичной”. Я присел на высокий табурет и облокотился на столешницу.

      – Слышь, бродяга, – проскрипел чей-то голос за спиной, – Ты зачем моего приятеля обидел?

      – Завянь, Колбасник, этот парень – не вашего полёта клиент, наваляет и не вспотеет, – ответил вместо меня Евангелист, аккуратно наливая водку в стакан, – Но, если всё же захочешь с ним схлестнуться, то валите на улицу, мне тут погром не нужен.

      Он катнул по стойке в мою сторону хайбол с водкой и спросил:

      – Рау, ты же за испорченную мебель и битую посуду платить не собираешься?

      – Не собираюсь, Ангел. Мои правила не поменялись, за всё платит проигравший.

      – Вот об этом я и толкую – ты никогда не платишь. Слышал, Колбасник? У тебя денег хватит со мной расплатиться?

      Я отпил маленький глоток “бодрящего” напитка, и расслабленно выдохнул. В голове