Дети Азии. Часть 3 «Океан». Анна Мэй

живым умом.

      Она не питала любви к мужу, но оставалась верна ему, даже заботилась о нем больше, чем о себе. В какой-то момент я отчетливо видел огонь в глубине ее глаз, но она не разожгла его и не вынула на поверхность, чтобы отдать мне. За это я уважал ее и помогал во всем, хоть и жалел. Она находила мне учебники и при встрече все пыталась узнать, откуда я родом. Но каждый раз я уходил от ответа и ласково улыбался ей, делая вид, что не понимаю. Она видела мою ложь, но не смела продолжать и настаивать.

      Ее сын всегда обнимал меня, а я давал ему ворованные конфеты и рассказывал про то, почему день сменяет ночь и сколько костей набито в человеческом теле. «Есть хоть что-то, о чем ты не знаешь?» – спрашивал он меня. «Малыш, я не знаю и капли из океана мировых знаний». Она улыбалась и спрашивала:

      – Вы учились в Оксфорде?

      – Я мог бы там всех научить, – смеялся я.

      В какой-то момент мне даже показалось, что я почувствовал себя счастливым. Я ощутил, как злоба откатилась от горла, а дышалось легко и свободно. Но вдруг я узнал, что ее сбил поезд. Неужели это произошло случайно?? Или она бросилась под него сама? Как же я недоглядел? Что, если ее муж не вынес меня и довел ее? Я ненавидел его холодность и равнодушие. Он был настолько безразличен к жизни, что Будда бы принес ему чаю и назвал самым важным гостем в нирване. Я бы убил его, если бы не моя любовь к маленькому мальчику из Лондона.

      Я возненавидел Джорджа Стефенсона2 и его творение. Я долго не мог принять стальных чудовищ, чьи железные сухожилия тянули и тянули сотни тонн на тысячи ли без устали вперед и вперед. Их паровое дыхание ломало расстояние, они вдыхали огонь и выдыхали грязь, наводя ужас на всех, кто сталкивался с ними впервые. При виде их колес в моем сознании возникала женщина из Лондона, которая тушила мою злость, но разжигала внутри нечто иное. Образ «поезда-убийцы» накрепко засел в моей голове. Люди возжелали прыгнуть выше головы и стереть границы между странами и городами, подчинить пустыни, иссушить океаны, подмять бескрайние леса, как газон под окном. Они обезумели и кинулись на рожон.

      Спустя одиннадцать лет я прознал, что люди решили затянуть огромным железным поясом Запад и Восток, расширив горизонты своих возможностей и потешив собственное величие. Я видел ад, в пучину которого потекли реки человеческих жизней. Могущественная природа щелкала строителей, как семечки. Их сил и здоровья хватало на секунду общемирового времени. Железный пояс, к ногам которого они клали себя, прозвали Великой Транссибирской магистралью. Они полезли в самое сердце Азии, которая оказалась жестока и беспощадна. Я сидел на самом верху скалистого хребта, чей крутой склон из желтых камней спускался прямо к древнему озеру Байкал. Люди старались пробить тоннели в мощных камнях, срезать скалы, словно податливый кусок подтаявшего сливочного масла. Но скала не была маслом, а камни мягким зефиром. С каждым ударом тесака, с каждым криком, с каждым выдохом из рабочих раскаленными струями выходила остывающая жизнь.

2

Английский изобретатель, инженер-механик. Всемирную известность приобрёл благодаря изобретённому им паровозу. Считается одним из «отцов» железных дорог.