Кракозябра и другие. Лана Вьет

Родители уже ушли на работу. Сима не сразу осмелилась открыть письмо. Повертев в руках сложенный вчетверо листочек бумаги, Сима, наконец, раскрыла его. На нее ополчились колючие, ершистые символы и знаки, которые словно посмеивались над ней. Не удивляйтесь, но то, что было изображено на бумаге, действительно, вызвало у Симоны очень неприятное и даже враждебное чувство. Честно говоря, после такого неожиданного «сюрприза», Сима не назвала бы это утро чудесным. Она задумалась, кто мог бы ей помочь разобраться с содержимым странного письма. На одной из сторон сложенного листа красовались четкие печатные буквы «СИМОНЕ». Вот почему девочка была уверена, что письмо адресовано именно ей. Тот факт, что письмо без конверта, говорил о том, что его подбросили! Иногда сюрпризы бывают не совсем приятные. Сомнение Симы, что утро действительно чудесное, не улетучилось даже после выпитого какао с печеньем.

      В маленьком городке все шло по правилам, которые никто не нарушал. Письма приходили по почте и доставлял их почтальон, вернее, почтальонша фрау Ингрид Блюмс. Это была дородная женщина неустановленных лет с мелкими кудряшками, немного выбивавшимися из-под вечной шапочки, больше похожей на ночной чепец. Все называли ее фрау, но никто не знает почему. Скорей всего из-за странной фамилии. Румяные щеки, белая кожа и рыжие кудряшки делали фрау Блюмс похожей на «бабу на чайнике», хотя ездила она на велосипеде, грузно взгромоздясь и пыхтя всю дорогу. Никто не пытался узнать сколько ей лет, после одного случая, произошедшего не так давно.

      – Фрау Ингрид, – обратился мальчик Клим к почтальонше, – сколько Вам лет?

      Фрау Блюмс, выпучив глаза от удивления, стала поправлять кудряшки.

      – Какое неслыханное неуважение к даме, – наконец произнесла она, – кто тебя воспитывает, мальчик?

      – Меня зовут Клим, – сказал мальчик.

      – Клим, это не меняет дело, – настаивала на своем фрау Блюмс.

      – Я полагаю, мама и папа, – по-взрослому ответил Клим.

      – Позволь спросить кто они, твои родители? – спросила почтальонша.

      – Я думал Вы тут всех знаете, – удивился Клим.

      – Конечно знаю, но некоторые личности для меня не изучены, – ответила фрау Блюмс.

      – А Вы нас изучаете? Под микроскопом? – охнул Клим.

      – Что ты такое говоришь!? – возмутилась фрау Ингрид Блюмс, – не отходи от темы! Я задала вопрос, кем являются твои родители?

      – Моя мама – научный сотрудник в институте, у нее в лаборатории есть микроскоп! Она изучает микробов. Если верить маме, а я ей верю, это такие малюсенькие существа, которые живут повсюду… – начал объяснять Клим.

      – Посмотрите на него! Он мне про микробов рассказывает! – прервала его фрау Блюмс.

      – Вы не хотите про них слушать? – наивно спросил Клим.

      – Какая дерзость! – не выдержала фрау Блюмс. Ей казалось, что дети должны только сюсюкать и лепетать вздор.

      – Тогда я расскажу о моем папе. Он занимается компьютерами. На его работе я не был. Папа говорит, что я еще маленький, – сказал Клим.

      – Теперь мне все ясно, – задумчиво сказала почтальонша.

      – Что Вам ясно? – не понял Клим.

      – Ясно, что твоим воспитанием никто не занимается! – выдала фрау Блюмс и усевшись на свой дребезжащий велосипед, покатилась под горку, скрывшись из вида.

      Клим постоял немного, глядя в след удаляющейся почтальонше, затем зашел в дом. Он собирался полистать папины книги, которые очень любил рассматривать. А Фрау Блюмс, возмущенная невоспитанностью мальчика, рассказывала о нем всем, кого встречала на пути. После этого никто из жителей даже не пытался выяснить сколько лет фрау Блюмс, хотя многим казалось, что помнят почтальоншу с самого детства. Жители городка иногда перешептывались между собой, что, похоже, фрау Блюмс живет в холодильнике, так как ее внешность с годами не менялась.

      Предчувствие неприятностей или нехорошее чувство

      Итак, письмо-подкидыш вызывало у Симы неприятное чувство. Неизвестно что в нем написано и чего следовало ожидать. Сима решила поделиться своими переживаниями с соседским мальчиком, живущим на Вишневой улице. Камиль был на целых два года старше Симы и изучал английский язык. Симе он казался взрослым и очень умным. Приняв решение, Сима вышла из калитки своего дома и пошла вдоль улицы. Мимо нее проехали на велосипедах две взрослые тети, они над чем-то смеялись.

      – Привет, Симочка! – услышала Сима голос своей подруги.

      По другой стороне улицы шла Марика со своей таксой. Марика махала рукой в знак приветствия.

      – Привет, Марика! – ответила на приветствие Сима.

      – Куда идешь? – крикнула Марика, не переходя улицу.

      – По делам, – деловито ответила Сима, прибавив шагу.

      – Увидимся вечером? – спросила Марика.

      Не дождавшись ответа, глядя подружке вслед, Марика хмыкнула, дернула плечами и продолжила выгуливать свою собаку. Сима, дойдя до дома, в котором жил Камиль,