Как проиграть в любви. Сара Нэй

знать. И почему я сразу не положила на ближайшее сиденье сумку с книгами?

      – Потому что ты такая дружелюбная и приветливая.

      – Да, я такая, спасибо. – Море сарказма и ни единой капли искренней благодарности.

      Мы оба смотрели прямо перед собой, и я старалась игнорировать его существование, что было не так уж просто, учитывая, сколько пространства он занимал своим огромным телом, размеров которого я раньше и не замечала. Сегодня он был в серых спортивных штанах, темно-сером худи и без шапки. До этого всякий раз, когда я с ним сталкивалась, на нем был головной убор, и сейчас вид его густых, черных как смоль волос производил сильное впечатление.

      Смотри вперед, хватит на него пялиться! У него мощные бедра – это ясно любому, кто имеет зрение. Хоть эти спортивные штаны скрывают их. Проклятье! Почему парты стоят так близко? Разве между ними не должно быть какого-то расстояния? Я старалась не замечать резкой линии его подбородка. Не замечать, что от него пахнет вроде бы одеколоном. Не замечать его большущих рук, огромных ладоней. Пальцев, которые полностью закрывали клавиатуру, когда он клал их на ноутбук… Короче, я смотрела прямо перед собой.

      – У тебя есть карандаш?

      К чему этот вопрос? Он же использует компьютер.

      – Нет.

      – А конфета?

      Что?

      – Нет.

      – Протеиновый батончик?

      – Ты не мог бы потише? – зашипела я, оглядываясь вокруг, чтобы проверить, не подслушивают ли нас. – Некоторые хотят послушать, что она рассказывает.

      Перед аудиторией профессор Ребекка Робинсон рассуждала об аспектах бизнес-коммуникации в сфере обслуживания клиентов и о том, какие изменения она претерпела после появления социальных сетей. По крайней мере, так гласил заголовок на слайде презентации.

      Тем временем Даллас, покопавшись в отделениях своего чехла для ноутбука, выудил оттуда очки в черной оправе. Затем медленно надел их и подтолкнул по спинке носа таким жестом, от которого у любой женщины в мире могла бы случиться спонтанная овуляция. Ладно, он шикарно выглядит. Подумаешь! Главное, что он козел, в чем я уже имела счастье убедиться.

      – Что-нибудь слышно от Диего? – прошептал он, печатая на ноутбуке конспект лекции, – ну прямо весь внимание.

      В то время как я едва ли уловила и пару слов из речи профессора Робинсон.

      – Нет.

      Он фыркнул:

      – Неудивительно. Бесхребетина.

      Тык. Тык. Тык. Он печатал с поразительной для парня с такими громадными лапами скоростью.

      – Ты сама ведь тоже ему не писала?

      – И снова нет, – прошептала я, почти не размыкая губ. – Но спасибо за понимание.

      – Слушай, этот парень не дал тебе никаких объяснений. Если бы ты ему написала, я бы не удивился, – ответил он, продолжая наяривать по клавишам. – На твоем месте я был бы в бешенстве.

      – Ну а со мной такого не было.

      Почти. В основном это были проявления эго и гордости.

      – Что означает, что он тебе не особо и нравился.

      – Не делай вид, что разбираешься в отношениях, о которых ничего не знаешь.

      Он засмеялся. Низко, глубоко и почти беззвучно,