Журнал «Юность» №05/2024. Литературно-художественный журнал

московских домов, где на лестничных клетках властвует эхо и голос мгновенно обретает звонкие дребезжащие обертоны. В этом гулком пространстве они быстро избавились от мешающих общаться условностей, и, виделось, еще чуть-чуть – и они возьмутся, как в детстве, за руки и с хохотом побегут вверх по лестнице, стараясь перепрыгнуть через одну, а то и через две ступеньки.

      Михаил усадил свою гостью в комнате на диван, покрытый пледом уютного зеленоватого цвета, а сам поспешил на кухню. Таня с любопытством разглядывало убранство квартиры, в которой не была очень давно. Квартира выглядела чистенькой, рациональной, но при этом на всем ощущался налет какой-то принужденности, будто тот, кто поддерживал в ней порядок, делал это через силу. Есть ли в этом доме хозяйка? Таня не могла пока определенно ответить на этот почему-то вдруг очень разволновавший ее вопрос.

      Михаил явился торжественно, неся перед собой широкий поднос, на котором красовалась длинная бутылка коньяка, чайник чая, одна рюмка, одна чашка, тарелка с кружочками лимона, шоколад, яблоки, разрезанные на дольки, и цельные зрелые груши. Все это он водрузил на небольшой столик, стоявший рядом с диваном, уселся рядом с Татьяной, с сознанием дела откупорил бутылку и разлил ее сверкающее, ароматно пахнущее содержимое в молчаливые и покорные стеклянные сосуды.

      – Ты хозяйственный. – Таня улыбнулась стараниям друга.

      Они чокнулись. Таня чашкой, Миша рюмкой.

      – Как же ты изменилась. Все изменилось. Голос, взгляд, манеры. Рассказывай, как ты?

      – Да все хорошо. Работаю в банке.

      – Бизнес-леди, значит.

      – Ну что-то типа того. – Она рассмеялась. – А ты?

      – Я в цирке.

      – В смысле?

      – В цирке. Я клоун. В театральное поступать не стал, как уже говорил тебе. Поступил в цирковое. Там у отца друг работал. Теперь вот веселю людей по вечерам. Сегодня представления нет. Цирк на профилактику закрыли. Смешно! Нашествие тараканов! Аж по зрительским креслам бегают. Так что тараканы нам помогли встретиться. А то бы сейчас уж к выходу готовился.

      – Это не слишком романтично. – Она рассмеялась.

      «Итак. Он клоун. Вот это поворот. Как к этому относиться?» В юности ее сводила с ума повесть Белля «Глазами клоуна». Такой моногамный мужчина – идеал любой девушки. Но Мишель вряд ли такой. У артистов, она слышала, жизнь весьма распущенная по этой части.

      – Я бы никогда не подумала, что ты станешь клоуном. Такой серьезный был мальчик.

      – А ты что, считаешь, клоун не серьезная профессия? – Михаил улыбнулся.

      – Я никогда не думала как-то об этом. Не было у меня знакомых клоунов.

      – Все вы, женщины, одинаковы. Вот моя жена без конца твердит, что профессию надо менять. А как я ее поменяю? Это призвание.

      – А кто твоя жена? – Таня взглянула на Михаила внимательно и грустно.

      – Домохозяйка. Я о такой жене только и мечтал. Надо, чтобы дома было все в порядке. У меня же жизнь кочевая. Гастроли, поездки…

      – Детишки есть?

      – Нет. Но собираемся.

      – Она моложе тебя?

      – Да. На пятнадцать лет.

      Михаил говорил все это