Фырка. Андрей Акшин

ушами. Бедавер решил не попадать врасплох и повернул коня на опушку, с которой виден был купол и крест-звезда Покрова. А половодье-то пригодилось! Братья-рыцари лишились помощи, первостепенной помощи, ведь в воде они не могли начертить на земной поверхности фигуру из слов «зумзеаз», встать в его центр и прочитать это слово в обе стороны. А слово сие помогало ловить ведьм, хотя братья хотели совсем не ловить, но подчинять. И подчиняли.

      Знобящей была схватка! Скоротечной. Брызги и искры, крики и хрипы. И Саррас зарубил одного из братьев, Балина или Балана, он не знал. Второй брат закричал дико, но бросился не к поверженному телу, а к берегу, где и взялся чертить слово страшное, слово заговорное. И почти уже начертил, да волна забурлила у самого Столпа, кинулась к берегу и смысла знаки с сырой земли. Рыжий конь унёс в синие леса выжившего брата. Вот тогда-то Бедавер и убил одного за другим своих спутников, затаившихся в чащобе. Предателей…

      …Да, убил. А теперь Саррас, покинув царевну, идёт дорогой – тёмным лесом к волхву, а и недолго – тёмный лес закончился. Открылись громадные ступени скал, поросших пятнами мха, каждое величиной с кустарник. По ступеням скачет тревожный ветерок, предупреждает об опасности.

      – Ну, что? – спрашивает Бедавер коня.

      – Залезай в седло, – отвечает Кряжец.

      – Может, обойдём? – спрашивает Бедавер.

      – Что ли я умный… – отвечает Кряжец.

      – Вперёд! – витязь садится в седло.

      И уже до вершины остаётся всего одна ступень. Но сей миг, вершина – огромный камень оживает! Каменный великан выше обычной колокольни и каменная дубина в его остроугольных лапах, немногим меньше.

      – Куда собралися? – у великана писклявый тонюсенький голос.

      – На кудыкину гору! – жизнерадостно осклабился Кряжец, а витязь усмехнулся находчивости коня.

      – Гы!! – восторженно, до звона, запищал великан. – Считай, пришли. Я Кудыка и есть.

      – Ты нас извини, Кряжец поскоморошничал. Мы дальше идём, – сказал Бедавер.

      – Оплати подорожную и иди. Хошь один, хошь со своим ишаком.

      – Во как! – изумился Кряжец, но витязь решил не заострять внимания на хамовитости великана и спросил: – И во сколько подорожную ценишь?

      – А попляши день да ночь мне на забаву и ползи себе, – Кудыка развеселился. – Коли ползти сможешь.

      – Унижает? – предположил Кряжец.

      – Оскорбляет, – заверил Бедавер.

      – Каменоломню соорудим? – спросил конь.

      – Придётся, – ответил витязь.

      Великан, послушав переговоры коня и витязя, хрястнул по ним своей каменной дубиной. Не попал. Саданул ещё раз-другой и опять промазал. Жизнеподъёмный настрой Кудыки сильно уменьшился, и каменное чудище принялось молотить по скалам, что твой смерд по ржаным стеблям. «А как попадёт?!» – разумно обеспокоился Кряжец. «Разделяться надо!» – крикнул Бедавер. Конь поскакал в одну сторону, витязь побежал в другую. Каменная