Жуткое утешение. Бен Гэлли

в улыбке. Ее гнев испарился, пока она наблюдала за тем, как Фаразар плывет вслед за ними: магические узы привязывали его к разлагающемуся трупу, который был надежно закреплен на палубе.

      Безел наклонил голову и засмеялся – так могли бы трещать сухие листья под сапогом.

      Гираб откашлялся.

      – Мм… Но ведь он все еще император, да?

      – Араксом еще ни разу не правил мертвый император или императрица, – сказал сокол. – А если и правил, то не более пяти минут. Какие-нибудь родичи всегда порабощают их или быстро бросают их тела в Никс без монет. Но пока его тело не поработили или не выбросили, Фаразар – с формальной точки зрения – по-прежнему является императором.

      Нилит выпрямилась.

      – А я все еще императрица – хотя бы по праву брачных уз. А ведь мы знаем, кто правит в браке – верно же, господа?

      Лодочник с умным видом кивнул и посмотрел вдаль, вызывая в памяти какое-то старое воспоминание.

      – Жена.

      – Отлично.

      Нилит улыбнулась лодочнику. Безел еще раз странно рассмеялся, высовывая из клюва язычок.

      – Ну что ж, мне самой тоже нужно поразмыслить, – сказала она. – Гираб, река уже течет быстрее?

      – Да.

      Больше он ничего не сказал, но ей этого было достаточно.

      Затем Нилит обратилась к птице, но смотрела она на Аноиша. Конь спал, его ребра медленно поднимались и опускались.

      – Безел?

      Сокол словно читал ее мысли.

      – Пятьсот миль или чуть больше. Нужно выбраться из ущелья и дождаться ясной погоды, тогда ты увидишь, как сияет город.

      Гираб кашлянул, и этот звук, к счастью для Нилит, заглушил ее удивленный вздох.

      Она рассчитывала, что река будет течь быстрее, а препятствий на пути будет меньше. С лошадью реку не сравнить. Нилит пересчитала дни: чуть более двух недель. Это все, что осталось в ее песочных часах; когда это время истечет, Фаразар бесследно исчезнет в бездне. А ее дочь меж тем плетет интриги в Небесной Игле, следуя примеру своего отца. Нилит возблагодарила мертвых богов за то, что Сизин – и весь остальной Арк, если уж на то пошло – до сих пор считали, что император сидит в своем убежище. За годы пребывания на троне Фаразар сделал хотя бы одно хорошее дело – построил прочное убежище.

      – Ты все еще хочешь, чтобы я ответила на твои вопросы, сокол?

      – Да, – кивнул Безел.

      Нилит невольно дернулась, когда он вдруг полетел прямо за нее и сел на ограждение рядом с ее рукой.

      – Сначала ты, императрица.

      Нилит повернулась и посмотрела на Фаразара, который все еще барахтался за кормой баржи. Она предположила, что страх утонуть сидел в нем много лет, и отделаться от него совсем не просто.

      – Я лишь через два года поняла, что он ушел. В своих указах он перестал писать «Я хочу» – крошечное различие, но оно заставило меня насторожиться. Еще три года я потратила на то, чтобы это доказать и выследить его. Я прочла все свитки в библиотеках Небесной Иглы, я собирала слухи, изучала карты, бродила по улицам, и в конце концов я вышла на след.