Конец. Начало. Александр Титов

студентки. Неизбалованные роскошью, стремящиеся поскорее попробовать все прелести ночного Моссити, они становились лёгкой добычей для пикаперов и дилеров. Первокурсницы, готовые на всё ради дозы иллирия, третьекурсницы, познавшие многое и способные удивить всего за несколько тысяч рублей; даже пятикурсницы, уже почти оставившие азарт юности, но после пары коктейле сосущие мощнее вакуумного пылесоса. Стоит только захотеть, и без компании не останешься.

      Из-за такой шальной ночной жизни изменился и сам район. Его обжили маргиналы всех мастей, и без оружия там показываться было небезопасно. Полицейские вряд ли остановятся, даже если увидят откровенное изнасилование, не говоря уж о какой-то помощи. Проедут мимо, притушив фары. Собственная шкура им куда дороже.

      Возле клуба, как всегда, стояла толпа малолеток, пытающихся доказать секьюрити, что совершеннолетие у них было вчера, а паспортную карту просто дома забыли. Одна даже схватила меня за руку, пока я пробирался ко входу, и предложила отдаться в туалете, если я проведу её с собой. Пучила на меня остекленевшие от недавней дозы глаза и руками тянулась к карманам. Не уговорит, так хоть подзаработает.

      – В другой раз, – пообещал я, и освободился от её объятий.

      Не любил я их, маленьких и неопытных, пугающихся любого лишнего движения и улетающих от первого стакана виски с колой. Да и незаконно это вроде, хотя кого это теперь волновало? Моралистов или старых зануд в Спарроу Хиллз не осталось.

      Обменявшись кивками со знакомыми секьюрити, я прошёл внутрь. Туда, где музыка жила своей жизнью. Громкой, дерзкой и неукротимо быстрой. Музыка, проникающая под кожу до самого костного мозга и меняющая сознание. Музыка, подхватывающая у самого входа и отправляющая в дальнее плавание по волнам мелодии.

      Танцпол бурлил движением молодых горячих тел и пенился поднятыми руками. Я влился в это море на пару треков. Подхватил волну экстаза и отпустил мысли на свободу. Те унеслись ввысь сотней вольных птиц, оставив мне сладкую пустоту, и я с упоением в неё окунулся. Чтобы ничто не волновало, не беспокоило, и простота наконец стала самоцелью.

      Незаметно я слился в танце с одной из тех, кто был рядом. В мигающем свете её лица было не разобрать. Видел лишь чёлку, спадающую на правый глаз, оголённые плечи и тонкие руки, унизанные фосфоресцирующими обручами. Я позволял себе многое, и она не возражала. Обвил её тонкую талию, горячую и нежную. Спустился к поясу. Тот был занижен настолько, что изгибы живота уже почти перешли в ласковые чертоги.

      Девушка не отставала. Узкими ладонями проникла под мою футболку и нежно водила ногтями по моему торсу.

      Может, она что-то и говорила, но я не слышал. Может, что-то и предлагала, но всё это было мне безразлично. Её тело горело желанием, и когда я пальцами проник в узкую прореху между поясом и её телом, девушка прижалась ко мне. Проник дальше, по упругим ягодицам, пока они не оказались у меня в ладонях.

      Возбуждение моё сливалось с музыкой в единое целое. Я готов