Грань человечности. Лев Бизелёв

уже раньше экспериментировал над собой?

      – Нет, это сделал не я, но рассказывать, – Айзек замешкался на полуслове, – всю историю сейчас слишком долго. А тебе пора убираться отсюда, такими темпами станция скоро разрушится.

      – Нам пора убираться, – возразил Серафим с особым упором на первое слово.

      – Ты же не думаешь, что меня так просто не отпустят?

      – Ох, Айзек. Ты просто еще не понял, какой получил шанс.

      – Но за мной следят! Даже в руку вживили передатчик.

      – И ты думаешь, что система наблюдения еще работает? А даже если и так, то кто-то в этом беспорядке обратит внимание на потерянную после взрыва часть станции?

      – Я не знаю.

      Квад заколебался. Его выдавали бегающие из стороны в сторону глаза.

      – Зато я знаю, – напористо ответил Серафим. – Но для твоего спокойствия проверю, ведется ли запись до сих пор.

      – А если система наблюдения все-таки уцелела?

      – Неважно, сложившаяся ситуация выиграет нам достаточно времени. Главное – это разобраться со следящим устройством в твоем теле. Знаешь, где оно находится?

      – В правой руке, немного ниже плеча.

      – То есть в той лужице останков, – Серафим жестом указал на место, где лежал Айзек, – и, скорее всего, зафиксировало смерть.

      – Думаю, да. Половину тела раздавило в лепешку, что система примет за фатальное повреждение. Либо устройство вышло из строя, даже не успев передать сигнал.

      – А твой наручный компьютер, его можно отследить?

      – Сомневаюсь. Это тестовый прототип, у которого нет антенны и беспроводной связи, все только через кабель. Серийную модель с расширенными функциями потом тоже выдали, но я ей пользовался для вида.

      – Отлично, тогда никуда его не подключай и можешь считать себя официально мертвым. Если кто-то найдет это место, то тут везде твоя кровь. Но его никто не найдет. Я смогу заставить одну из упавших ракет взорваться. Вполне правдоподобно, учитывая пожар вокруг. Сам понимаешь, после такого здесь вообще ничего не останется.